Тут можно было бы и закончить. «К нам едет ревизор» — финал той сцены, если сравнивать с атмосферой, воцарившейся у костра, жалок. Переборщил ли я с драматическими нотками? Возможно. Торжественно продолжаю: — Они сказали мне, как вы, мужчины племени Рыб сможете победить много плохих людей!
— Показывай! — заревел Той.
Закрыв лицо руками, я упал на колени и содрогался в беззвучном приступе смеха. Хорошо, что соплеменники сочли такое поведение нормальным. Наверное, Ахой и не такое вытворял, пытаясь им заморочить головы.
Успокоившись, как ни в чем не бывало, встаю и требую:
— Принесите пустую корзину и копье с камнем на конце.
Специально уточнил, что наконечник должен быть кремневый.
Тина быстрой тенью метнулась к чуму белок и принесла. Прошу освободить место на бревне. Встают и отходят за него Толо Тиса и Тиба. Переворачиваю корзину на бок, оставляю на земле. Беру олений окорок и устраиваю его на бревне. Вручаю Тою копье.
— Ударь сюда! — показываю на мясо.
Той бьет и пробивает окорок, оставляя глубокую вмятину в бревне под ним. Положив оленину назад в короб, снова командую:
— А теперь ударь в корзину!
Он бьет и тут же под смех соплеменников пытается стряхнуть ее с наконечника. Удар раздвинул прутья, но наконечник вошел не глубоко. Помогаю снять корзину с копья и всем демонстрирую результат.
— Духи сказали, что женщины сплетут воинам щиты! — руками показываю, что «щиты» должны быть прямоугольными. — Между ними они положат шкуру и тут, и тут, и тут, — указываю, будто на края, где нужно скрепить половинки будущего щита, — они свяжут веревками, а здесь, — пытаюсь обозначить центр, где можно сплести ручку или сделать ее веревочной, мужчины будут держать его.
Что не смог объяснить, соплеменники, видевшие все, сами и додумали. Конечно, завтра придется еще показывать, но сегодня они снова повеселели и, похватав, брошенные «вертела» с энтузиазмом суют их в огонь и улыбаются.
* * *
В тумане меж деревьев двигался дым, неясные зыбкие тени плясали от языков пламени. Чуть слышно поскрипывали сосны и сочно, свежо падали на землю редкие капли.
Обильный ужин подошел к концу, и я почувствовал, что племя вот-вот разойдется по чумам. А как хорошо сидим! Не знаю, что на меня нашло, но я поднялся с бревна и затянул во весь голос, а у Лоло он был сильным и звонким, «Подмосковные вечера». В тексте заменил всего два слова: сад на лес и лето на осень.
Первой опомнилась Лило.
— Лоло, а что такое «подмосковные вечера»?
Я, воздев руки к небу, отвечаю:
— Духи сказали, что все там зовется Москвой! А мы пируем вечером под ней…