Перевернувшись на другой бок, она вздохнула, попыталась отогнать от себя нахлынувшие неожиданно воспоминания. Может, и правда уж не досыпать? Может, встать, делами заняться? Иначе, она по опыту знала, как окунешься в свое прошлое, так оно и затянет, и от себя уж не отпустит. Слишком тяжелое оно у нее, прошлое-то. Вот зачем тогда бабушка, скажите на милость, снова мать в Москву отпустила? Сонюшке годик исполнился, и отпустила. Езжай, говорит, доучивайся. А мы уж тут с Тамарой справимся. Сонюшку в ясли определим… Не надо было ей мать от себя отпускать! Все равно она этот свой Литературный институт так и не окончила. Приехала через год — и снова с пузом! Это, говорит, ребенок от любимого человека…
Бабушка так и не дождалась появления на свет третьей своей внучки — померла от сердечного приступа. Мать прямо с похорон в роддом отвезли. Так и остались они — четыре неприкаянных бабы в доме. Тут уж матери не до поэзии своей стало, конечно. Ладно, она, старшая Тамара, к тому времени подросла — в первых помощницах оказалась. И Сонюшку в садик отвести, и на молочную кухню сбегать, и пеленки постирать… И денег у них совсем не было. Поначалу мать колечки да сережки, какие от бабушки остались, все продала — на то и жили. А колечки у бабушки были старинные, фамильные, красоты неописуемой. И сама она была старинного дворянского рода — до сих пор где-то фотография ее хранится. Интересная она там такая, в шляпке. На актрису Веру Холодную похожа. А больше никакой памяти, кроме этой фотографии, и не осталось. И родственников тоже не осталось. Еще удивительно, как сама бабушка в те лихие времена выжила…
Вот Сонюшка, кстати, очень на бабушку похожа! Есть в ней какая-то скрытая стать. Иногда распрямит спину, глянет — ну как есть дворянка, ни дать ни взять! А потом вдруг испугается чего, и сразу — шасть! — голову в плечи, глаза в пол, и скособочится вся, как будто на нее рукой замахнулись. Да и от матери Сонюшка тоже много взяла. Такая же мечтательница-книжница. Хорошо, хоть стихов не пишет. Хотя кто его знает… Может, эта напасть у нее с возрастом проявится, не дай бог… Вот у Вики — у той уж точно не проявится. Та от жизни все возьмет, и сырым, и вареным. И без стихов. Такая свистопляска характерная эта Вика, не приведи господь! Только замуж выскочила, уехала, и звонит сразу — забери, мол, меня отсюда. Не понравилось, наверное, замужем жить! Еще бы. С мужиком, с ним же так… Особо не разгуляешься и характер свой не покажешь…
Зато она, старшая, вся в отцовскую крепкую породу пошла! К сорока годам так разматерела, что на мужика стала смахивать. На диету сесть, что ли… Похудеть хоть маленько, а то ни один мужикашка на нее не глянет… Ладно, это потом. Сначала ремонт в квартире надо сделать! Сто лет уж тут ремонта настоящего не было. Еще матерью, кажется, все стены да потолок прокурены насквозь…