Забыты времена, про которые еще недавно рассказывал капитан. Теперь мы уже работаем не на отшибе, мы обязательный род оружия, полноправные и непременные члены огромного фронтового коллектива. Мы приносим реальную и немалую пользу, наше участие необходимо там и тут, и потому нас так часто перебрасывают по линии фронта.
На фронтовой дороге подорвалась автомашина. Место взрыва оцепили, вызвали нас. Мы приехали, немедленно приступили к разминированию. Навстречу друг другу пошли по три собаки: по одной — по полотну дороги, по две — по кюветам.
А машин собралось на дороге — тьма! Люди следят за действиями животных с напряженным, острым любопытством. Собака села — извлекли мину. Общий восторг, гомон. Собакам нужно работать, а они команды не слышат. Приходится утихомиривать «зрителей».
Было найдено четыре мины. Вынули их, потом, обезвреженные, положили у обочины дороги. К нашим вожатым подходили, говорили: «Здорово!» Другие спрашивали: «Долго вы их учили?» Не было такой машины, которая не предложила бы подвезти нас и собак.
В такие минуты так дорого для нас восхищение людей. видящих, какие чудеса творит собаки.
Война — это подвиг народа. Смерть на фронте непрерывно грозит каждому, и когда люди, не щадящие себя ради достижения победы, видят, как собака приходит человеку на помощь, принимая на себя часть той опасности, того риска, которые уже многих и многих свели в могилу или сделали калеками до конца дней, то как же не потеплеть человеческому сердцу, как не преисполниться ему благодарности к этим труженикам войны.
Главная наша работа — на минных полях.
Порядок на минном поле очень строгий. Собака на поводке. Человек идет прямо, а четвероногий минер — зигзагом, производя поиск. Нашла — села. Коротким щупом вожатый нащупывает мину, ставит справа от себя вешку. С левой стороны идет другой вожатый с собакой, тоже ставит вешки. Следующий — на тридцать метров позади, Дистанция соблюдается неукоснительно.
Категорически запрещено на минном поле шуметь, делать произвольные движения в ту или иную сторону, отвлекаться и отвлекать других. Надо помнить, что под ногами — смерть.
Впрочем, забыть об этом невозможно, даже если бы хотел.
Смерть. Она притаилась Мы ищем ее. Ее нарочно запрятали так, чтобы она могла поразить вернее, внезапнее. Мы ищем эту притаившуюся смерть, дабы не дать ей погубить жизнь, ищем, чтобы обезвредить ее, уничтожить.
Минное поле — это не нечто такое, что сразу определишь по его зловещему виду. О нет! У минного поля может быть очень невинный, очень мирный, даже манящий вид Цветут лютик и ромашка, жужжат шмели и осы, бабочки перепархивают с цветка на цветок. А там, под ними, под цветами и бабочками, притаилась гадина, готовая ужалить насмерть. Мы как охотники выслеживаем ее. И нас не обманет ни безмятежное очарование пейзажа, ни жаркое полуденное солнце, заливающее сверху лучами эту картину.