Важны все детали. Какое мое выражение лица включает в тебе желание защищаться нападением? Когда ты уходишь от разговора, какие чувства поднимаются у меня в душе? Что я тогда делаю? И что ты в этом слышишь? В какое состояние это тебя погружает? И что тогда делаешь ты? Когда ты делаешь это что-то, куда проваливаюсь я?
Очень, очень-очень важно увидеть этот свой негативный сценарий как общего врага, общую с мужем проблему. Понимаете? Дело не в том, что кто-то кого-то не любит (чаще всего не в этом), что кто-то – толстокожий чурбан и бездушная сволочь. Дело в том, что в своей панике привязанности, в своем страхе быть уязвимым и уязвленным, в своей обиде и стыде пара застревает в негативном сценарии – танце, как говорит Сью Джонсон, – и с каждым новым движением этот сценарий становится крепче, он уже словно разворачивается сам, не спросив вас, а выбраться из него сложнее.
Итак, первый шаг – это заметить и внимательно исследовать свой негативный сценарий. На самом поверхностном уровне это про действия: я обвиняю – ты обвиняешь в ответ. Я плачу – ты уходишь. Есть уровень глубже: что чувствует каждый из нас. Что чувствует женщина, когда кричит мужу: «Ты заботишься только о себе!»? Наверно, злость, ярость.
Но под злостью всегда есть еще один, более глубокий уровень чувств. Боль. Страх. Эти чувства связаны с потребностями привязанности. «Мне больно, потому что я не могу на тебя положиться, рассчитывать на тебя». «Мне страшно, что я теряю твою любовь, что я не важна тебе».
Вы же помните, что все ссоры – это протест против нашего эмоционального разъединения.
Предположим, вы осознали свой негативный сценарий и на уровне действий, и на уровне поверхностных чувств (злость, раздражение, обида), и на уровне более тонких чувств и неудовлетворенных потребностей, которые с ними связаны. Что дальше?
Дальше нужно из него выходить. Замечать как можно раньше, что – опа! – мы снова танцуем этот разрушительный танец. И останавливаться. Прямо буквально говорить: «Стоп! Снова мы наступаем на старые грабли». Полезно проговорить, как это началось. «Так как же это вышло? Я сказала тебе, что ты обещал прийти пораньше. Я соскучилась, и мне было грустно, что ты не стремишься побыстрее оказаться дома, словно мы с детьми не так важны, как другие сферы твоей жизни. И этот страх быть незначимой для тебя добавил в мой голос металлические нотки. Ты, наверно, ощутил это как нападение?»
Тут мы сталкиваемся с другим серьезным препятствием – своим страхом уязвимости. Действительно, открыть свои уязвимые чувства, рассказать о своей боли и страхах, остаться беззащитным, когда не чувствуешь себя в безопасности в отношениях, – ужасно страшно. Словно внезапно оказаться голым или даже без кожи. Вдруг не укутают объятиями, а засмеют? Обвинять или играть в «молчанку» куда безопасней, и в том числе поэтому привычней. Но мы же уже «плавали, знаем». Мы знаем, что это ведет все к большему отчуждению и враждебности. Что, оставаясь «одетыми» в свой праведный гнев, молчаливую обиду, наращивая броню, мы теряем. Мы теряем друг друга.