- Во двор, дядька Данила, мне надо в туалет, - ответил я, а потом поправился, - в нужник.
- Какой ты скорый, едва душу богу не отдал, а уже идти куда-то навострился, - выговорил мне наставник, а после скомандовал: А ну ка, пройдись по комнате, посмотрим, насколько ты выздоровел.
Медленно встал, постоял немного, есть слабость, но голова не кружится, сделал шаг, другой, а потом уже уверенней прошелся по комнате, вернулся к лавке и присел, устал, слаб еще. Данила Степанович посмотрел на меня, а потом высказался: Рано тебе на двор, наберешься сил, тогда и пойдешь.
Сходил в сени, принес оттуда глиняный горшок и скомандовал Давай сюда ...
После, когда я умылся из тазика, вытерся полотенцем, велел сесть за стол, а сам стал доставать из печи чугунки, разлил из одного уху по мискам, нарезал на крупные ломти каравай, дал мне ложку, а потом приказал: Повторяй за мной, - и медленно, слово за словом, начал молиться:
- Отче наш, сущий на небесах! ...
Я послушно повторял за учителем, а после вслед за ним перекрестился по-православному, поклонился в святой угол, и мы приступили к ужину. Старался сдерживать себя, но вскоре опорожнил немалую миску, наставник молча взял половник, налил мне до краев, а потом произнес: Ешь, уха наваристая, тебе на пользу.
После мы съели пшенную кашу с оладьями, запили узваром из фруктов и ягод, завершили ужин благодарственной молитвой:
- Благодарим Тя, Христе Боже наш ...
После ужина Данила Степанович высказал: Сейчас будем укладываться спать, а завтра видно будет, чем заняться с тобой.
Через несколько минут, сходив во двор, он затушил плошку, а затем, кряхтя, полез на печь, на полати и затих, только слышно было тихое его сопение. Сам я после недавнего сна лежал и вспоминал свою прежнюю жизнь, родных, друзей, любимую, слезы сами наворачивались на глазах, а потом незаметно уснул. Проснулся рано утром, только стало светать, встал, потихонечку оделся, стараясь не разбудить учителя, вышел из дома во двор. Он небольшой, через несколько шагов от дома уже забор-плетень, дальше соседский двор. Оглядел дом характерника, тоже не выдающийся размером, где-то 6 на 8 метров, с глинобитными стенами, камышовой крышей. Фундамента нет, небольшим крыльцом, его называют присенником, обращен к улице, окнами смотрит на задний двор, около стен выложена невысокая насыпь-завалинка. Под навесом обустроена летняя кухня с небольшой печью и обеденным столом, посередине двора колодец-журавель, вдоль забора какие-то постройки, небольшой огород.
Все в ухоженном виде, вокруг чисто, заметно, что хозяин следит за порядком. Не спеша прошелся по двору, нашел нужник, затем умылся из бадьи у колодца, стал понемножку разминаться. Такой слабости, как вчера, нет, усталости не чувствую, тренированный организм требует движений, пусть и не в полную силу. Насколько я сумел разглядеть себя, мой предшественник передал мне в наследство довольно крепкое и крупное, не ниже, чем мое прежнее, тело без какого-либо жира, перевитое сухими мышцами и жилами. Начинаю разминку с медленного бега на месте, затем по двору, чувствую себя превосходно. Проверил реакцию и скорость движений "боем с тенью", есть небольшое запаздывание, мышцы закрепощены, недостаточно эластичны. Заметно, что Иван больше занимался атлетическими упражнениями в ущерб гибкости связок. Краешком глаза замечаю учителя, стоящего на крыльце, подбегаю к нему, желаю доброго утра.