Вэйр прикусил губу.
— Я должен вернуться домой. Я обещал матери.
— Вернешься. Но не сейчас, а когда научишься себя контролировать. Это займет несколько месяцеа… или чуть больше. Но по истечении этого времени у тебя будет возможность их навестить.
— Я могу опоздать. — Парень вдруг упрямо сжал челюсти. — Они могут быть в опасности: туман с каждым годом возвращается все чаще, а Ковен так ничего и не узнал. Я не успел добраться до городского мага!
Маг неуловимо нахмурился.
— О чем не узнал?
— О том, что происходит возле Охранных лесов. У подножия Снежных гор, где регулярно пропадают люди! Кто-то из магов насылает на деревни магию и убивает людей!
— Вот как? — На лице чародея появилось странное выражение. — Возможно, если ты расскажешь все мне, Ковен узнает об этом сегодня же. И, возможно, нам даже придется навестить твоих родителей вдвоем… в самое ближайшее время. Разумеется, если дело того стоит. Устроит тебя такое условие?
Вэйр вздрогнул всем телом и вскинул на незнакомца неверящий взгляд.
Тупой Гы любил гулять вдоль берега после грозы. Он знал, что река, дающая ему пищу, в это время нередко выходит из берегов и заполняет собой обширные луга, что стоят чуть ниже по течению. А еще он знал, что бегущие с гор ручьи разливаются звенящим половодьем и частенько выносят много интересных штуковин, которые он смог бы подобрать и с гордостью показать отцу.
Порой это были причудливой формы коряги, которые Гы с легкостью доносил до старенькой хижины. Иногда — необычайно длинные шишки или тухлые рыбины с непривычно красным мясом. А пару раз ему удавалось отыскать даже заостренные с одного конца палки, при виде которых отец неизменно мрачнел и поспешно зарывал находки отпрыска в землю.
Сегодня у Гы было хорошее настроение. Впрочем, оно всегда у него было хорошим: дуракам неведомы печали и тревоги. А он в свои восемнадцать лет был сущим болваном, способным лишь на то, чтобы исполнять самые простые команды: подай, принеси, нельзя, стой или хватит. Рослый и здоровенный, как медведь, он не знал, что существует другой мир, кроме его леса. Мир, в котором есть другие люди, стрелы и арбалеты и в котором один человек может ни за что убить другого.
Он и слова-то такого-то не знал: «убить». Просто жил как жилось и был счастлив тем, что имеет, никогда не задумываясь, что можно жить совсем по-другому.
Маленькую змейку он заметил сразу — серебристый полоз слишком ярко выделялся на траве, чтобы взгляд дурачка упустил его из виду. Правда, полз он вяло и неуверенно. Да и был, надо сказать, совсем небольшим.