Плохо одно: способ побудки с такой силой ударил по многострадальной голове юноши, что в первый день тот не сумел сдержать болезненного стона. Затылок и без того был чугунным, но после того, как в коридоре раздался звук гонга, едва не разлетелся на части. Только поэтому Вэйр задержался с подъемом и зашел в умывальню последним. Но при этом испытывал такие мучения, что просто-напросто не заметил, как прошел мимо новых соседей. А очнулся лишь тогда, когда засунул голову под ледяную воду, а чей-то незнакомый голос изумленно воскликнул:
— Эй, парень! Ты откуда взялся в середине учебного года?
Вэйр, выпрямившись, откинул с лица мокрые волосы и совершенно спокойно взглянул на полтора десятка полуголых юношей, уставившихся на него со смесью удивления, недоверия и непонимания.
Все они были примерно его возраста, от шестнадцати до восемнадцати лет. Подтянутые, рослые, явно не понаслышке знакомые с физическими упражнениями. Однако руки у них были ухоженными, с тщательно подстриженными ногтями. А одежда, хоть и простая, выдавала в столпившихся соседях наследников не самых бедных в Лигерии семейств.
Вэйр уже успел насмотреться на таких за последнюю пару месяцев, поэтому не слишком удивился. И не почувствовал раздражения, когда все до единого взгляды уперлись в безобразный шрам на его левой щеке.
— Ты кто такой? — хмуро повторил кто-то из парней. — Откуда взялся, если набор закончился полгода назад?
— Вэйр, — ровно ответил он.
— Просто Вэйр?
— Да.
Тот же самый парень негромко хмыкнул.
— А почему пришел не через Арку?
— Не свезло, — кратко обозначил свои злоключения юноша.
— Опоздал, что ли? Ну-ну… ты откуда родом?
— Из Аргаира.
— Неужто еще один аргаирец на наши головы? — усмехнулся стоящий отдельно брюнет с утонченным лицом. — Надо же… нынешний год просто радует нас выходцами из этой страны. Верно, парни?
Среди юношей раздались нервные смешки, и Вэйр нахмурился, не понимая их причины. Но уточнять не стал — за полгода класс уже сплотился, заимел свои шутки и присказки, так что он еще долгое время не будет их понимать и из-за этого чувствовать себя чужаком. Однако взгляд черноголового ему откровенно не понравился — слишком уж пристальный, оценивающий. С таким надо держать ухо востро. Нож, может, в спину и не воткнет, но гадостей способен наговорить столько, что взвоешь.
— Ладно, пошли, — махнул этот тип. — Хоть сегодня и первый день, но от де Сигона влетит, если опоздаем. Эй, новичок! Надеюсь, ты что-нибудь выучил? А то гляди — если ля Роже прознает, что ты не знаешь, сколько камер у сердца лягушки, проклянет так, что отца с матерью забудешь… говорят, у вас, в Аргаире, это изучают еще в раннем детстве!