Дождавшись кивка от лера Иберии, он молча сел, чувствуя необъяснимую гордость за свои способности, и все оставшееся время ловил на себе весьма заинтересованные взгляды девушек, уважительные — от парней и крайне странные — от преподавателя. А после урока был задержан на несколько минут и получил предложение заняться своим даром более углубленно и, так сказать, во внеучебное время.
Кажется, лер Иберия впечатлился.
Вэйр обещал подумать, но сразу давать согласие поостерегся — жизнь научила его быть осторожным и не принимать поспешных решений. Так что, прежде чем ответить что-то определенное, он решил дождаться вестей из дома и, если получится, спросить совета у того сурового мага, благодаря которому оказался учеником академии.
Последним на этот день в расписании стояло занятие по боевой подготовке, на которое следовало явиться в новой форме.
Вэйр понятия не имел, что это такое и почему так надо, но послушно переоделся и вошел в тренировочный зал вместе с остальными. Правда, по дороге удивился тому, что его сторонятся, но решил не придавать значения — в конце концов, он сделал то, что сделал, а если и жалел о чем-то, то лишь о том, что не смог спасти Хига и не успел притопить Кратта с его командой немного раньше. До того, как неизвестный маг отобрал разум у большинства пленников.
Ведь тогда, быть может, уцелел бы кто-нибудь еще?
Зацепившись за эту мысль, юноша едва не пропустил появление лера Дербера, не заметил одобрительного взгляда и не увидел, как ревниво меряются с ним некоторые соседи шириной груди. А очнулся от дум, лишь когда прозвучала команда: «Бегом!» — и весь строй в едином порыве сдвинулся с места.
Череда упражнений, заданных старым ветераном, заставила его удивиться — ничего нелепее Вэйр в своей жизни еще не встречал. Все эти прыжки, приседания, отжимания, подтягиваяния… он даже не устал! Несколько недель на жарком солнце, когда ежедневно приходилось волохать тяжеленное весло, сделали его руки крепче стали, заставили спину бугриться мощными канатами мышц, закалили, выковали, так что вся эта разминка показалась ему забавным способом потратить куда-нибудь лишнее время.
Только растяжка, с которой остальные ученики справлялись без особого труда, доставила ему некоторое неудобство. Правда, не тем, что причинила боль — плевать на боль, он к ней привык, а тем, что очень быстро в спине появились весьма неприятные ощущения. А когда Вэйр осторожно выпрямился и повел занемевшими плечами, то с отвращением убедился — рубаха была мокрая и липкая, причем совсем не от пота.