Она глотнула, стараясь подавить дрожь в голосе:
— Я помогаю тебе готовиться к речи.
— Чушь. — И снова это горячее дыхание, так близко… очень близко.
Яркий свет проникал за кулисы лишь со сцены. Танцующие пылинки кружились в золотистых лучах, и в этом тусклом свете темное пространство казалось даже мрачнее, таинственнее.
— Если тебе не нужна моя помощь, нам лучше уйти. — Элис повернулась и ткнулась носом в твердую стену его груди. — Сейчас же.
— Я хочу, чтобы ты сказала, для чего позвала меня сюда.
— Я тебе уже сказала. — Она что, была как на ладони? Неужели Кол видел ее насквозь?
— Ты назвала мне причину, которой прикрываешься, чтобы лгать самой себе.
— Я не лгу. — Она отступила назад.
— И ты абсолютно честна?
Элис хотела сказать «да», но в таком случае она точно солгала бы, не так ли? Ну почему она не могла объяснить Колу, что чувствует, почему не могла признаться, как глубоко ранил ее его отъезд, как сильно, всем сердцем, она хотела простить его, обнять и никогда больше не отпускать? Но слова застряли в горле, угрожая задушить ее. Она была совершенно несостоятельна в отношениях — несостоятельна в любви, эмоциях и честности.
— А я могу отказаться давать показания, которые могут быть использованы против меня?
— Только не в Австралии, — задумчиво потер подбородок Кол.
Из-за тени его щетина выглядела гуще, очертания челюсти казались острее, а разрез скул — резче. Лишь ослепительная белизна его зубов и блеклая синева глаз были различимы в темноте.
— Чего ты от меня хочешь, Кол? — всплеснула руками Элис, злясь не столько из-за его настойчивых вопросов, сколько из-за собственной нехватки самообладания.
— Как насчет того, чтобы быть хоть немножко честной? — Кол склонил голову набок и снова подошел ближе. — Я хочу знать, что творится в твоей прелестной головке.
Элис снова отступила назад.
— Я не могу дать тебе это.
— Ты не можешь сказать мне, о чем думаешь? — Он опять двинулся на нее, оттесняя назад до тех пор, пока она не уперлась спиной в груду ящиков с реквизитом.
Кол положил ладонь на один из ящиков, и Элис вдруг захотелось поцеловать гладкую, безупречную кожу внутренней стороны его запястья. Провести языком по вене, немного вздымавшейся на его руке, ущипнуть нежную плоть на сгибе его локтя. Тьфу ты, она напоминала бурлящую гормонами, сексуально озабоченную девчонку!
— Нет. — Ее голос предательски дрогнул.
Его зрачки вспыхнули и расширились, будто разверзшиеся глубины преисподней.
— Ты уверена?
— Я не могу сказать тебе о том, о чем мне не следует думать.
Кол застыл перед ней, не мигая, не двигаясь. Воспоминания нахлынули на Элис с такой силой, что она едва устояла на ногах. Именно эти слова она сказала ему пять лет назад, накануне его отъезда, той ночью, когда все рассыпалось в прах. Помнится, Кол пришел к ней, он спрашивал, что значит для нее ночь, которую они провели вместе.