- Тянем жребий, - решил молчавший до этого Ярослав. – Так будет справедливо.
Он достал из кармана клочок бумаги, разорвал на четыре части и поставил на одном из обрывков жирный плюс. Скомкав бумажки, Сологуб сунул их в кепку Дениса, перемешал.
- Кто вытягивает плюс, тот идет, - объяснил генератор безумных идей.
- Детский сад какой-то, – проворчала я, разворачивая доставшуюся бумажку.
Можете называть это волей провидения, капризом судьбы, хронической невезучестью – как угодно, но на желтоватом обрывке гордо сиял плюс.
- Это нечестно! Я здесь единственная девушка, мне льготы положены...
- Да хоть испанский летчик, – Толян щелкнул меня по носу. - Всё по чесноку, поэтому шуруй!
Так и подмывало спросить: «А то что?», но в целях экономии времени и нервов пошла на попятную. Ничего-ничего, я вам еще припомню. И Золушку, и испанского летчика, и… к тому времени найдется, что припомнить!
- Чего желают милостивые повелители?
«Милостивые повелители», не страдая избытком скромности, сообразили целый список в десяток пунктов. Спонсировать гастрономические оргии вызвался Гайдарев, а на халяву, как известно, и уксус сладкий.
- Если поймают, сдам с потрохами, - предупредила я и, не дожидаясь ответа, прошмыгнула к лестнице. Операция «Голодные игры» началась.
Непрерывно оглядываясь, спустилась на первый этаж. Люди, с которыми я сталкивалась, проходили мимо и остановить не пытались. Теперь требовалось уверенно, с чувством собственного достоинства подобраться к двери и вдохнуть воздух свободы. Продуктовый в минуте ходьбы, никто и не заметит моего отсутствия. О том, как буду красться назад с полными пакетами, старалась не думать.
Дверь была обидно близко, я даже успела коснуться металлической ручки, когда из-за спины донеслось насмешливое «кхе-кхе». Я застыла, как таракан под карающим тапком, и медленно обернулась. У белой стены, скрестив на груди руки, стоял неизвестно откуда взявшийся Воропаев.
- Куда-то собрались, Вера Сергеевна?
- Никуда, Артемий Петрович, - предельно вежливо ответила я, - осматриваюсь, привыкаю и готовлюсь к худшему.
Зав терапией ответ оценил, но уходить не торопился.
- Похвальное стремление! А эти четыре купюры достоинством в тысячу рублей, которые так призывно выглядывают из вашего кармана, и список покупок, начинающийся с «какого-нибудь бухла», наверное, очень помогают в борьбе? – заботливо уточнил он.
Моя рука метнулась к карману. Так и есть, выглядывают!
Я улыбнулась самой наивной из своих улыбок. Извиняйте, мальчики, Минздрав в моем лице предупреждал: каждый сам за себя, родная шкура дороже.