Не слишком заманчивая перспектива, но я согласилась. Пошарила глазами в поисках спасительного чайника.
- Крайний нижний шкафчик. Ставьте, не стесняйтесь.
В кабинете Воропаева имелась отдельная раковина. Я набирала воду, краем глаза наблюдая, как зав терапией, освободив стол, режет в тарелку огурцы, помидоры и копченый сыр.
- Конфеты употребляете?
Я вздрогнула. Уровень воды в чайнике превысил последнюю отметку, пришлось отливать лишнее. Какие конфеты? При чем здесь конфеты?
- Что, простите? – испуганно пролепетала я.
- Конфеты, говорю, любите? Могу предложить шоколадные. Утром принесли, и что-то мне подсказывает, что яда там нет. Появился шанс проверить.
Видимо, у меня отвисла челюсть, потому что Воропаев моргнул и рассмеялся. Он что, кормить меня собрался?!
- В прошлом году в Доме Культуры проводилась какая-то выставка, то ли авангардистов, то ли абстракционистов, но там проскакивал и реализм. Не видели?
- Не довелось, - осторожно ответила я.
- Много потеряли. Там была одна картина... фамилию автора не припомню, врать не буду. Эта картина называлась «Испуганная казачка». Так вот, у вас сейчас лицо аккурат как у той казачки. Вопрос о конфетах не содержал в себе никакого сакрального смысла, уверяю. Не хотите – как хотите, - он закончил с помидорами и достал из шкафа-«стенки» кулек домашних булочек. – Чайник неплохо бы вскипятить, но это так, к слову.
Поймав себя на том, что стою в ступоре, как последняя дура, и изумленно пялюсь на руководителя интернатуры, я вспыхнула до корней волос и вернула электроприбор на подставку.
- Садитесь, - то ли пригласил, то ли приказал Артемий Петрович.
Послушно подвинула к столу второй стул. Чайник вскипел быстро, уведомляя мелодией Бетховена, которую обычно играют музыкальные открытки.
- Чай? Кофе?
Так и хотелось добавить «потанцуем?»
- Чай.
- Тогда откройте второй ящик, заодно и мне кофе достанете. Сахар найдете там же, а чашки, ложки и тарелки, если надо, ящиком ниже.
Я сдержала смешок, замаскировав его чихом. Никто и не ожидал, что он нальет мне чаю и заботливо размешает сахарочек. Галантность галантностью, а Воропаев – это Воропаев.
- Угощайтесь, - кивнул он на съестные богатства, когда с сервировкой было покончено.
Но я смущенно купала в кипятке пакетик заварки, дожидаясь определенного оттенка. Не могу я! Всё равно, что обедать в компании школьной директрисы или нашего ректора: может, что-нибудь и проглотишь, но кусок обязательно встанет в горле.
- Вера Сергеевна, если вы думали, что я спокойно съем всё это на ваших глазах, то ошибались лишь отчасти: хотел так поступить, но передумал. Ешьте, а то у вас вид голодающей Поволжья.