— Раздевайся и садись. Если не хочешь, чтоб я испортил твою одежду, — опередил готовую начать возражать меня.
Я уже пожалела, что пришла к нему в джинсах и майке. Если стану упрямиться, от одежды останутся лишь лохмотья, а новой мне у демона не допроситься. Руки дрожали, когда снимала с себя все, кроме белья.
— Донага, детка. Я должен видеть тебя всю.
— Зачем?
— Сейчас узнаешь, моя страстная мышка, — прикоснулся он к моим неизвестно почему уже влажным трусикам. От страха и неизвестности я теперь что ли возбуждаюсь? Или мне достаточно одного взгляда на этого похотливого самца, чтобы потечь?
Чтоб спасти единственный комплект белья, я и его была вынуждена снять. Да и какая мне разница, если демон видел меня уже не раз и в самых непристойных позах. И все же, ему удалось в очередной раз удивить меня, конечно же, неприятно.
— Сегодня ты будешь ласкать и удовлетворять себя сама, мышка, — он разве что не облизнулся как сытый кот, но в улыбке показал все свои зубы. — А я буду твоим зрителем, — и толкнул меня в кресло без предупреждения. — Начинай, детка.
— Подожди! — невольно воскликнула, краснея от одной мысли о том, чего он ждет от меня, какое шоу приготовил себе на сегодняшнюю ночь.
— В чем дело? — нахмурился демон.
— Мы ведь договорились играть по-честному? — быстро выпалила я, пока не передумала.
— Ты все еще веришь в честность демонов? — хохотнул он, но тут же посерьезнел. — Чего ты хочешь?
— Если я сделаю то… ну в общем, поласкаю себя для тебя, — еще отчаяннее покраснела я. — То в праве буду просить об ответной услуге?
— А вот это, детка, будет зависеть от того, насколько ты расстараешься, — и он подхватил меня под коленки и закинул ноги на подлокотники кресла. — Не сжимайся, мышка. Сегодня ты самый красивый бутон в моей оранжерее.
Какой там не сжимайся! Да я уже тряслась всем телом. Одной рукой вцепилась в подлокотник, другой прикрыла срамное место, так бесцеремонно выставленное напоказ. Богиня! Одно дело, когда тебе навязывают ласку, от которой сходишь с ума и теряешь над собой контроль, и совсем другое — возбуждать себя самой, да еще и при зрителях.
— Расслабься, мышка, — словно издалека донесся до меня голос демона. Руки его легли мне на плечи и слегка надавили, заставляя откинуться на мягкую прохладную кожу спинки кресла. — Каждая мышца твоя напряжена, — погладил он мою грудь, задевая соски, спустился на живот, едва касаясь пальцами кожи, щекоча ту и зарождая мурашки. А потом он обхватил мое запястье и убрал руку. — Я лишь хочу разбудить твою чувственность, которая все еще спит, — положил он мою руку на подлокотник и скользнул по ней вверх, вновь лаская плечи, шею, гладя пальцами мои щеки, задевая губы. — Какой смысл в красивом цветке, если он прячется от посторонних глаз, держит бутон закрытым? В моем саду есть цветы, что распускаются только ночью, каждую ночь, и ты будешь одной из них.