Я с трудом приходила в себя, окончательно запутавшись в происходящем. Да что там говорить! Я им наслаждалась. И впервые чувствовала себя так легко, правильно, счастливо… Может, так и должно быть?
Но почему же я бегу? Почему так боюсь? Переступить бы через страх… Но как?
— Кстати, совсем забыл…
— Ты о чем?
— Отдать приз за состязание. Ты же его выиграла.
Я хмыкнула.
Тангир щелкнул пальцами. На столик между нами опустился ларец. Открылась крышка. Сверкнули самоцветы с украшениями.
— Эм…
— Самоцветы твои по праву, а украшения — подарок от меня.
— Но…
— Не отказывайся. Я полдня выбирал их в сокровищнице, цветок лазоревый. Прими. От чистого сердца ведь.
Я ласково чмокнула его в щеку и соскользнула с колен. Сдается, теперь я полночи буду украшения примерять.
Как же жаль, что на рассвете мы расстанемся! Я буду безумно скучать.
Тангир вернулся на пятые сутки к вечеру. Выглядел он… сумасшедшим, диким, необузданным. И едва нашел меня глазами, бросился навстречу, спеленал в объятьях, целуя жадно, страстно, шепча что-то. У меня темнело в глазах, и, сдается, выглядела я не лучше него. Жар, который нечем было погасить, все эти дни сводил с ума. И чего я только не перепробовала! И отворотные пила, и сонные зелья варила, и в почти ледяной воде купалась, нарываясь подцепить простуду, да только все равно просыпалась посредине ночи, искала Тангира. Мне не хватало его объятий, требовательных поцелуев, уверенности, что у нас все получится. Хоть вой от тоски!
«Околдуй меня, если сможешь!» — так я ему сказала. Вот он и околдовал. Я не поняла как, но то, что без него не смогу, уже знала.
Ведьмы-наставницы учили нас собирать травы, создавать заклинания, варить зелья… Но почему-то никто и никогда не рассказывал, что главное волшебство таится в глазах единственного мужчины, тронувшего твое сердце. Что его поцелуи и объятья — самая надежная защита от любых бед. И я куталась в них, наслаждалась возвращением моего Темного Властелина. Моего…
— Ты замуж за меня пойдешь? — поинтересовался Тангир, покрывая лицо поцелуями и явно вызывая завистливое шипение других дам.
Разговор с ними был короткий — применила заклинание, создающее иней и сосульки. Леди не смогли даже визжать, лишь стучать зубами и подпрыгивать на месте, кутаясь в тонкие платки. Вырядись, словно кикиморы болотные! А Тангир все равно только мой, сколько бы ни старались.
Я выпуталась из его объятий, улыбнулась, замечая, как его лицо озаряется светом.
— Я так скучал… Ты мне каждую ночь снилась.
Признание Тангиру давалось с трудом. Это чувствовалось по голосу.