Суконные брюки Стасик больше не надевал, ходил в старых байковых шароварах с заплатами на коленях. И однажды он жалобно сказал Серёге Сумову — самому вредному из всех дразнильщиков:
— Ну чего вы пристаете! Я те штаны давно уже не ношу, а вы все одно и то же! Какой я вам моряк!
Серёга был вредный, но не глупый. Он ехидно сощурился:
— Да ходи ты хоть совсем без штанов, все равно будешь «Моряк — немытый хряк». Пока все помнят твои дурацкие стихи про дурацкий кораблик…
— Почему это они дурацкие? — спросил Стасик. И начал понемногу злиться.
— Потому что дурацкие! От первой до последней строчки!
— Чего-чего? — Стасик тоже прищурился и разозлился посильнее. А у него было такое свойство — чем больше сердится, тем меньше боится. — Ну-ка повтори!
— От первой до последней строчки, — с удовольствием повторил Серёга Сумов.
— Да ведь первую-то написал не я, а Пушкин!
— Ну и что? Все равно дурацкая, — необдуманно заявил Сумов.
По отношению к себе Стасик мог стерпеть многое. Но когда такое говорят о Пушкине!..
Елена Ивановна растащила Репьёва и Сумова через минуту. У каждого под глазом было по лиловой дуле. К тому же, у Серёги в носу краснело что-то похожее на ягоду-клюкву.
Девчонки-третьеклассницы тут же сообщили учительнице подробности ссоры. Елена Ивановна сказала, что никак не ожидала от воспитанного Стасика Репьёва такого поведения. И ей придется записать ему в дневник замечание. А Сумову она поставит двойку по чтению, чтобы не говорил глупых слов об Александре Сергеевиче.
Серёга заревел. Девчонки тут же его начали жалеть и просить Елену Ивановну, что не надо ставить двойку, а то Сумова дома взгреют дважды: не только за синяк, но и за плохую отметку.
— Так и быть, — сказала Елена Ивановна. — Но в следующий раз не говори глупостей.
Тут девчонки вспомнили про Стасика. Это же несправедливо: Сумову ничего, а Репьёву замечание.
— Ладно, не стану на этот раз писать, — решила Елена Ивановна, — Идите сюда оба, я припудрю вам синяки…
…— И больше вас не называли моряком? — смущенно спросил Ёжик, который сидел сейчас у Генки на коленях.
Станислав Сергеевич сказал, что называли. Но никаких дразнилок к этому слову уже не прибавляли. Драка с Сумовым укрепила его авторитет.
— А почему ты не стал писать стихи, когда вырос? — спросил Стасик.
— Потому что у каждого свои склонности. С годами мне все больше нравилось писать смешные рассказы и фельетоны. Но я всегда любил Пушкина и люблю до сих пор. Читаю почти каждый день. И это мне помогает в жизни… А Сумов, кстати, сделался артистом драматического театра. И в течение нескольких сезонов играл роль Александра Сергевича в пьесе «Сказки в Михайловском». Вот такие бывают повороты судьбы…