Юрка смотрел в усталое лицо матери и думал: сказать про дневник или не надо? Нет, он скажет завтра. Иначе мама всю ночь просидит у лампы, разбирая корявый мальчишечий почерк. А утром ей на работу.
— Ты говоришь «хорошие», а потом говоришь «сорванцы как вы». То есть мы… Значит, мы тоже хорошие?
— Иди, иди, умывайся, курносый, — улыбнулась мама.
Ночевали мальчишки у Стасика, в пустом сарае для дров. Здесь они могли болтать всю ночь, не опасаясь родительского недовольства. Каждый устроился, как ему хотелось: Юрка и Стасик лежали на самодельных топчанах, Алька подвесил себя к потолку в каком-то подобии гамака.
Стояла полная тишина, не было слышно даже дыхания ребят. Лунный свет из щели падал на земляной пол тонкой голубой полосой, потом полоса ломалась у топчана и светлым обручем охватывала Юркины плечи.
Луна медленно ползла по небу, и полоска света тоже тихо передвигалась.
Сначала она оказалась у Юрки на горле, потом переползла на подбородок, миновала сжатые губы, добралась до переносицы и наконец упала на глаза. Глаза мальчугана были широко открыты, и в темной глубине их зажглись лунные искры.
— Ты не спишь, Юрик? — спросил из своего гнезда Алька.
— Не сплю…
Они замолчали. Алька стал тихо раскачиваться в гамаке. Потом свесил голову и тихо заговорил:
— А они были вроде как мы, верно?
— Сказал тоже, — усмехнулся из своего угла Стасик. Он, оказывается, тоже не спал.
— У них дружба была что надо, — продолжал Стасик. — А ты вот сегодня обещал еще днем придти к Юрке, а сам болтался где-то до самого вечера. Мы ждали, ждали…
— Я больше не буду, — не то в шутку, не то всерьез вздохнул Алька. — А все-таки они совсем как мы…
Их тоже было трое. В сорок втором году, когда часть школ отдали под госпитали, и в классах была теснота, они оказались за одной партой, три второклассника. Так и познакомились одессит Лева Ковальчук, ленинградец Саня Горецкий и сибиряк Сережа Кораблев.
Они росли, и мир открывался перед ними широкий и заманчивый.
Все было им интересно: дышащая зноем лесостепь с поросшими березняком курганами, темные овраги с таинственным шорохом ручьев среди зарослей смородины, береговые кручи, в которых можно отыскать пушечные ядра времен Ермака. А за рекой на горизонте вставала синяя кромка тайги, скрывавшая в своем пока недоступном сумраке темные озера и паутину звериных троп…
Чтобы проникнуть во все эти тайны, друзья создали Экспедицию и стали вести дневник. Не слишком много открытий хранила в себе синяя тетрадь. Что можно было сделать за два месяца? А Сане, к тому же, не каждый день удавалось отпроситься в детдоме к друзьям. Но мальчишки не горевали, впереди была вся жизнь, и вся Земля лежала перед ними.