— Что с вами, Софья Ильинична? У вас на глазах слезы… Что-нибудь случилось? — спросила я.
— Да, конечно… Заедемте ко мне, доктор. Я живу совсем рядом…
Мы поехали.
Квартира у Купельской была отличная, просторная! Ее украшала прекрасная мебель, на стенах этюды Левитана и Айвазовского. На буфете сверкал хрусталь.
— Что-нибудь произошло с вашим мужем?
— Нет…
Моя дочь убежала играть в другую комнату, а Софья Ильинична закрыла лицо руками и горько заплакала.
— Сами видите, — говорила она, — все как будто у меня есть, и на работе меня ценят, а вот «не хочу» исковеркало мне жизнь… Помните, доктор, как вы меня отговаривали… Тогда я не послушалась. А теперь снова болею, но от другого… от мечты иметь вот такую, как ваша Леля, краснощекую кудрявую девчонку. Хожу, обиваю пороги врачей, и никто не может помочь… Говорят, что после аборта спайки какие-то образовались. Ах, доктор! Какой ужас быть женщиной-пустоцветом!
Теперь Купельская в тяжелом состоянии снова лечится у меня. Вы ее видели.
— Жаль… Красивая женщина, — заметила я, — у нее могли бы быть прекрасные дети.
Врач Белова закрыла историю болезни Купельской и заключила:
— Напрасно я тогда пожалела эту женщину и не подумала о ее будущем.
Я отдыхала на одесском курорте в одном из санаториев. Моими соседями по столу были очень приятные люди: писатель Петр Иванович Долматов и его жена Людмила Петровна. Петр Иванович был высоким и очень веселым человеком. Он часто развлекал нас донскими казацкими песнями, импровизированными речами и тостами. Когда я однажды за обедом отказалась от рюмки вина, Долматов произнес блестящую речь в защиту «благородного напитка, который поднимает творческие силы, веселит, рождает смелые художественные образы»… «И только надоедливые пуритане-врачи могут утверждать, что вино разрушает физическую и психическую мощь человека». Долматов говорил громко. Слушатели наградили его шумными аплодисментами и дружно выпили за здоровье писателя. За ужином Петр Иванович обрадованно развернул только что полученный пакет и достал несколько экземпляров своей книги «Весна». Он торжественно преподнес мне один из них с дружеской надписью. Этот день был его триумфом, обитатели санатория поздравляли его с выходом книги.
Вечером мы долго беседовали.
— Знаете, — говорил мне Долматов, — настоящее счастье я вижу только в служении Родине, нашим советским людям.
И я видела, что он искренне гордится именно этим и радовалась за него.
Людмила Петровна, маленькая, тонкая брюнетка, обнимая меня, восторженно шептала:
— Петр замечательный человек! Исключительный! Мы женаты пятнадцать лет и он хотя бы одно грубое слово мне сказал. Всегда такой тактичный, мягкий. А какой талантливый! И ведь он еще молод. Вы знаете, он задумал новую книгу. Я уверена, что она будет еще лучше этой…