Все изменилось в тот момент, когда примчался мой свекор – во время той драмы, что происходила в нашем доме, господин Лудо Мадор находился за городом, и потому туда пришлось посылать слугу. Узнав подробности произошедшего, свекор имел отдельную беседу с дознавателем, причем разговаривали они за закрытыми дверями. Уж не знаю, что эти двое там решили, и к какому соглашению пришли, только меня в ту же ночь отвезли в тюрьму – мол, так положено по закону, вы же человека убили, пусть даже и защищаясь. Если честно, то я тогда подумала – уж лучше в тюрьму, чем и дальше оставаться в ненавистном доме, который к тому времени ненавидела всей душой! К тому же та небольшая камера, в которую меня вначале поместили, куда больше напоминала каморку для слуг – с кроватью, столом и стульями. Место для отдыха, да и только!
Однако не прошло и нескольких дней, как мне предъявили обвинение в предумышленном убийстве дорогого супруга, после чего меня перевели сюда, в этот каменный мешок с крысами и крохотным оконцем – оказывается, здесь располагаются камеры для самых опасных преступников, к которым причислили и меня. Не сомневаюсь, что подобное было сделано по приказу дорогого свекра – таким образом мне заранее дали понять, какое наказание меня ждет в будущем. Сожалела ли я о смерти мужа? Скажем так: я испытывала ни с чем несравнимое облегчение при одной только мысли о том, что больше никогда его не увижу. А еще я наивно надеялась на то, что следствие во всем разберется по справедливости, поймет, что с моей стороны это была всего лишь защита... К сожалению, я забыла о том, насколько влиятельна семья ди Роминели.
Что было нужно этой семейке? Ну, то, что моему бывшему свекру необходимо не оставить без отмщения убийцу своего сына – это понятно и без долгих пояснений. К тому же жертвой стал представитель одной из самых знатных семей страны, а подобное не может остаться без должного наказания. Не менее важным было и другое: в аристократических кругах очень важна репутация, и потому во всей этой истории требовалось изобразить Лудо Уорта (пусть даже только для вида) чуть ли не святым мучеником. Надобно было обрисовать все произошедшее таким образом, будто не он истязал жену, а это она, неблагодарная, не оценила выпавшего ей счастья и зарезала муженька просто потому, что ей этого захотелось. Конечно, все в городе знали истинное положение вещей, но разговоры – это одно, люди могут болтать о чем угодно, рты им все одно не заткнешь. Гораздо важнее было другое, то есть что решит суд, и то, о чем будут говорить в столице.