– Как вам будет угодно... – закивал головой стряпчий. – Собственно говоря, я пришел к вам, следуя не только своим профессиональным обязанностям, но и из желания быть вам нужным, подставить в трудную минуту дружескую ладонь. Вы знаете, что в глубине души я вам всегда сочувствовал от души, и в моем лице вы могли бы иметь преданного друга...
– Ближе к делу.
– О, разумеется! Так вот, как уже было сказано, завтра состоится оглашение приговора, и я бы искренне хотел быть вам полезным.
– Какое благородство!.. – а про себя я подумала: значит, завтра окончательно решится моя судьба. Теперь понятно, отчего сюда пустили стряпчего – наверняка сейчас будет заливаться соловьем, уговаривая меня покаяться чуть ли не во всех мыслимых и немыслимых грехах.
– Скажу вам по секрету... – продолжал господин Солан, делая вид, что не замечает язвительности в моем голосе. – Окончательное решение судьями еще не принято, и только от вас зависит, на какую сторону склонится чаша весов правосудия.
– Надо же какие слова – правосудие... А вот мне почему-то кажется, что вопрос уже решен.
– О нет, все далеко не так просто!.. – ну надо же, глядя со стороны на господина Солана, можно подумать, что это едва ли не самый искренний и честный человек на свете. В действительности ради того, чтоб добиться своего, этот тип пойдет на что угодно. – Завтра, в своем последнем слове, вы можете разжалобить судейскую коллегию, если воззовете к их благородству, признаете свою вину, повинитесь в содеянном преступлении и попросите прощения у семейства ди Роминели. Что ни говори, но сей поры вы вели себя довольно агрессивно и враждебно по отношению к пострадавшей стороне, что выглядело весьма невежливо и довольно-таки некорректно...
– Я не желаю слышать из ваших уст оценку своего поведения.
– Госпожа ди Роминели, я просто хотел сказать, что внезапно проявленные покорность и раскаяние будут восприняты обществом более чем благосклонно. К тому же это произведет крайне приятное впечатление как на судей, так и на публику, ведь всегда приятно прощать раскаявшихся грешников! Во всяком случае, о плахе можно будет забыть, а иначе вам от нее никак не отвертеться!
– С чего это вы вдруг вздумали оказать мне подобное благодеяние?
– Госпожа ди Роминели, вы слишком плохо думаете обо мне, а ведь я всегда испытывал к вам самое искреннее расположение! Впрочем, в какой-то мере ваше столь негативное отношение ко мне можно понять... Что же касается всего остального, то я, как стряпчий, должен прояснить вам текущую ситуацию...
– Она мне прекрасно известна и без ваших пояснений.