— Они умеют петь по-корейски и для Кореи, — поясняю я ему свою мысль, — а нужно петь — иначе! По-заграничному. Для Америки и Европы.
— Всему можно научиться, — непонимающе пожимает он мне в ответ плечами, — нужен лишь талант.
— Согласна, менеджер Ким, — киваю я, — но, они уже столько лет поют в определённой манере. Не знаю, получится ли у них легко изменить привычный стиль. А сколько у меня есть времени на это, господин президент?
Я с вопросом во взгляде смотрю на СанХёна.
— У тебя, что, уже есть готовая композиция? — с удивлением смотрит он на меня в ответ.
— Ещё не думала, — честно признаюсь я, — но, подумаю, сонсен-ним.
— А сколько времени для этого нужно тебе? — спрашивает он меня.
— Думаю, месяца хватит, чтобы понять, получится, или нет, — говорю я, прикинув в голове и учтя постоянную занятость группы, — мне ещё и сунын нужно сдать…
— Хорошо, — подумав, кивает СанХён, — с учётом экзамена, даю тебе два месяца.
— Окей, господин президент, договорились, — говорю я, — только мне будут нужны полномочия. Меня ведь опять никто слушать не станет!
— Я дам тебе полномочия, — обещает мне шеф и с недоверием спрашивает, — и ты напишешь за два месяца — хит?
— Времени много, — говорю я, — может, и получится.
Менеджер Ким чуть слышно хмыкает.
(несколько позже, за дверьми кабинета СанХёна.)
— ЁнЭ-сонбе, скажите, какая у вас зарплата? — обращаюсь я к хмурой девушке.
— Почему ты спрашиваешь? — задаёт она мне вопрос.
— Хочу вернуть вам деньги. Штраф, который вам выписали — целиком моя вина. Поэтому, я хочу вернуть вам эти деньги.
— Раз штраф выписали на меня, значит, платить должна я! — гордо заявляет в ответ мне она, — Господин президент прав. Я — не досмотрела за тобой!
— Сонбе, — мягко говорю я, — вы не можете постоянно жить у меня под дверью. А если вы будете оплачивать мои штрафы, то вы — разоритесь. Сколько вы получаете, сонбе? Я понимаю, что такие вопросы не считаются приличными, но мне нужно знать, сколько вам вернуть. Сколько, сонбе?
— Восемьсот семьдесят тысяч вон, — поколебавшись, всё же отвечает мне она.
Не густо, — про себя думаю я, — а вообще? Как живёт моя сонбе? Я ведь о ней ничего не знаю!
(а где — то в это время… группа «Корона» едет по сеульским улицам зарабатывать деньги)
— А где сегодня менеджер Ким? — спрашивает ИнЧжон сразу у всех в микроавтобусе.
— Я слышала, он поехал в агентство, к господину СанХёну.
— Понятно, — кивает ИнЧжон, — это из-за ЮнМи. Президент будет решать, как её вывести из группы с наименьшим для нас ущербом.
— Думаешь? — оборачивается к ней СонЁн.
— А что тут думать? — удивляется ИнЧжон и пожимает плечами, — После заявления президента — какой из неё айдол? Хейтеры только и будут писать, что у неё есть отношения. Денежный доход от этого снизится. И её и, может быть, и наш. Мы ведь в одной группе.