Ромка Басманов в этот самый момент сидел на потрескавшемся тракторном скате и вывинчивал отвёрткой тугие винты в найденной на свалке заржавевшей детали. Неподалёку щипала траву стреноженная гнедая кобыла с жеребёнком. Время от времени она энергично взмахивала хвостом, отгоняя слепней, и тогда раздавался тоненький секущий свист. Черногривый пушистый жеребёнок опасливо тянулся мягкими бархатными губами к куску сахара, который ему протягивал Гришка Абрамов. Ноздри сосунка раздувались, тёмные влажные глаза косили, но он не решался сделать последний маленький шаг и взять угощение, а Гришка тоже не двигался с места, боясь спугнуть жеребёнка. Мальчишке очень хотелось, чтобы тёплые шелковистые губы сосунка пощекотали его раскрытую ладонь.
- Ну, чего трусишь, Байкал? - уговаривал Гришка. - Бери, дурачок…
Жеребёнок вытянул губы трубочкой, ткнулся ими в ладонь и, взяв угощение, шарахнулся в сторону. Сделав несколько суматошных кругов с подскоками и взбрыкиваньем вокруг невозмутимо жующей мамаши, остановился возле берёзы и принялся хрустеть сахаром, встряхивая от удовольствия головой. А Гришка смотрел на него и смеялся. И давно не стриженные белые волосы его ослепительно вспыхивали на солнце.
Роман оторвался от своего дела - ему оставалось отвернуть два неподдающихся винта - и посмотрел на приятеля.
- Поймай слепня, привяжем к нему ниткой бумажку и как ракету запустим, - предложил он.
Гришка подошёл к лошади и, опасливо поглядывая на заднюю ногу с железным копытом, прицелился поймать ладошкой большого рыжего слепня, кружившего над крупом животного. Но лишь он сунулся поближе, чтобы сграбастать кровососа, лошадь, небрежно махнула хвостом и ожгла мальчишку по лицу. Гришка отскочил и, вытирая кулаком невольно выступившие слёзы, принялся ругать кобылу.
- Куда же ты лезешь - под самый хвост? - перестав смеяться, сказал Ромка. - Хорошо, что ещё не лягнула…
- Сам лови своих слепней, - пробурчал Гришка. Один глаз у него всё ещё. слезился. И тут к нему скоком-скоком подбежал жеребёнок и игриво боднул головой в бок. Гришка по-девчоночьи взвизгнул, неудачно отпрыгнул в сторону и растянулся на траве. Перепуганный жеребёнок ударился галопом к матери, а Ромка, уронив отвёртку, так и покатился со смеху. Его вьющиеся, чёрные с блеском, цыганские волосы упали на глаза, плечи заходили ходуном.
- Я и не знал, что ты такой… прыткий, - еле выговорил Ромка. - Выше Брумеля прыгнул! Чемпион!
- Я думал, это кобыла… копытом, - поднимаясь, сказал сконфуженный Гришка. - Она такая, может.
Ромка отшвырнул железку в сторону, вывинченные болтики и гайки высыпал в жестяную банку и запихал в карман. Туда же засунул и отвёртку с пассатижами.