И вдруг, когда рука Джейсона еще не успела оторваться от ее лица, Джилл задохнулась от изумления.
«Нет-нет! — мысленно проговорила она. — Этого не может быть! Это воображение, просто такое мгновение, когда вдруг кажется, что мечта сбывается! Ничего я не вижу, все это мне только кажется. Пройдет секунда-другая, и чары рассеются, и все станет как было…»
Она стояла не шевелясь, а секунды шли и шли… Джилл закрыла глаза и снова открыла, а мечта сбывалась и сбывалась…
— Д-джейсон… — запинаясь, выговорила Джилл.
Он молчал.
— Джейсон! — крикнула Джилл, не помня себя от счастья.
Щека была гладкая. Опухоль исчезла!!!
Место, где можно было заночевать, Декер отыскал задолго до заката. У подножия холма бил родник, давая начало небольшому ручейку, который, весело щебеча, сбегал в долину. Густые заросли невысоких кустов тянулись к северу от ручья, обещая защиту от ночного ветра, — по ночам со стороны заснеженных горных вершин всегда дул холодный ветер. На самом берегу ручья лежало поваленное дерево, упираясь одним концом в кучу валунов. Значит, и дров для костра хватит.
Декер принялся за работу. Нарубил сучьев, развел костер, приготовил дров на ночь и укрыл их от ночной росы. Наполнил кофейник родниковой водой и подвесил над костром, потом достал из рюкзака две рыбины. Он их поймал раньше, по пути, вычистил и завернул в сырые листья. Теперь он достал сковороду и положил на нее рыбу. Ружье он поставил поблизости — прислонил к большому валуну, чтобы на всякий случай было под рукой. Сделал он это чисто автоматически — ему крайне редко доводилось пользоваться ружьем во время вылазок в горы, но природная осторожность заставляла его все время думать о том, что оно, неровен час, может пригодиться.
Шептуна с ним на этот раз не было, да и быть не могло. Ведь он не знал, что Декер собирается в горы. Да, по сути дела, он и не собирался — просто взял и пошел. Он сам не знал зачем. В этом не было никакой необходимости. Все вышло само собой. Делать по дому было нечего, сад и огород вскопаны, дров на зиму заготовлено с избытком. Готовясь к вылазке, он не задавал себе никаких вопросов. Решил, что поищет по пути камней — вдруг повезет. Подумал: а что, если сходить в Ватикан и узнать, не свободен ли Теннисон — может быть, захочет к нему присоединиться, но потом махнул рукой, решив, что время для Теннисона вряд ли подходящее. Как штатный врач Ватикана, он, наверное, не спускает глаз с Мэри. «Как-нибудь в другой раз», — решил Декер.
Не то чтобы ему хотелось идти одному. Теннисон ему нравился, это был первый человек за долгие годы, который ему по-настоящему понравился.