— Джейсон! — повторила она громче.
Не получив ответа, Джилл вошла в приоткрытую дверь спальни. Кровать была убрана, покрыта разноцветным пледом. Дверь ванной была открыта, значит, Джейсона точно не было дома.
Немного расстроившись и глядя в пол, Джилл распахнула дверь из спальни в гостиную и, к своему удивлению, увидела Джейсона, стоявшего к ней спиной. Джилл обошла его сзади… Лицо его было непривычно суровым, словно окаменевшим. Казалось, он не видит ничего вокруг.
«Откуда он взялся? — подумала Джилл. — Как я могла его не заметить? Дверь не скрипела, да и в спальне я не так долго пробыла, чтобы он успел войти!»
— Джейсон! — воскликнула она. — Что с тобой?
Он поднял голову и посмотрел на нее, не узнавая.
Джилл подошла к нему совсем близко, заглянула в глаза, обняла за плечи, тряхнула…
— Джейсон, да что с тобой?!
Его взгляд, по-прежнему устремленный куда-то сквозь нее, немного прояснился.
— Джилл, — проговорил он срывающимся голосом, как будто и впрямь только что заметил ее. — Джилл… Я был далеко… — проговорил он, нежно обнимая ее.
— Ясно. И где же ты был?
— Не здесь… В другом месте.
— Джейсон, не надо! В каком другом месте? Что ты говоришь?
— Я был… в математическом мире.
— В том, который ты видел во сне? Опять страшный сон?
— Да, но… теперь это был не сон. Я там был наяву. Ходил по поверхности, и… Мы были там с Шептуном.
— Шептун? Это то маленькое облачко алмазной пыли, о котором ты мне рассказывал?
— Мы там были как единое целое, — не ответив на вопрос, сказал Теннисон. — Вместе.
— Ну-ка, давай садись в кресло, — приказала Джилл. — Выпить хочешь?
— Нет, не нужно ничего, — покачал головой Теннисон. — Только не уходи никуда, побудь со мной.
Он поднял руку и нежно погладил Джилл по щеке — той, которую безжалостно изуродовало красное пятно. Он привык делать это — казалось, он показывал ей, что любит, несмотря на физический недостаток. Поначалу она отстранялась, будто эта ласка напоминала ей о существовании пятна. А он, с тех пор как они встретились, ни разу, ни единым словом не обмолвился, что помнит о проклятом пятне. А она, думая об этом, понимала, что именно поэтому так любит его — единственного мужчину, который сумел полюбить ее, преодолев отвращение, — нет, не преодолев, а просто не испытывая ничего похожего на отвращение, — он действительно не замечал страшного пятна, забыл о нем. И она больше не противилась его ласке и нежности, воспринимая их как милосердие.
Теплая ладонь скользила по щеке Джилл. В зеркале над камином Джилл видела свое отражение, она видела, как движется рука Джейсона, поглаживая ее щеку, и любовь была в этом движении…