Теннисон обернулся к кардиналу.
— Ваше преосвященство, а вам не кажется, что стоит выйти и узнать, чего хочет глухоман?
— Ничего не понимаю… — растерянно проговорил кардинал. — Ни один глухоман никогда не являлся в Ватикан. Давно, очень давно, когда мы только прибыли сюда, мы порой видели их издалека. Они никогда не приближались. Да, только издалека мы их видели, и, честно говоря, не пытались рассмотреть поближе. Мы им никогда не докучали, а они не мешали нам. Потом о них стали рассказывать чудовищные вещи, но это потом…
— Насколько я знаю, они убили молодого врача — моего предшественника, и еще двоих людей, которые были с ним.
— Да, это правда, но эти глупцы отправились охотиться на них. На глухоманов нельзя охотиться! Нужно совсем голову потерять, чтобы решиться на такое! Первый и единственный раз глухоманы проявили жестокость.
— Ну что ж, — пожал плечами Теннисон. — Значит, можно предположить, что у того, что пришел сейчас, ничего дурного на уме нет.
— Да, думаю, он ничего дурного сделать не хочет, — кивнул кардинал. — Но люди боятся, и их можно понять, ведь они наслушались страшных историй о глухоманах. Вот и бегут. Да, это можно понять.
— Ваше преосвященство, я намерен выйти к нему, — заявил Теннисон. — Вы пойдете со мной или нет?
— Думаете, стоит выйти?
— Да, думаю. Просто выйти и узнать, чего ему надо.
— Пожалуй, вы правы. Пойдемте. Но нас, предупреждаю, будет только двое — вы и я.
— Отлично. Вполне достаточно. А как мы будем с ним разговаривать? На каком языке?
— Древние легенды утверждают, что общаться с глухоманами можно.
— Ну и замечательно. Вперед!
Теннисон пошел впереди, Феодосий — за ним, а охранник и монах следовали на почтительном расстоянии сзади.
Пока они одолевали бесчисленные коридоры, ведущие к выходу из подземелий Ватикана, Теннисон мучительно старался припомнить все, что до сих пор слышал о глухоманах.
Получалось до обидного мало. Глухоманы жили здесь, на Харизме, до того как сюда прибыли роботы. Между роботами и глухоманами происходили лишь эпизодические, случайные контакты. За годы сформировалось убеждение в том, что глухоманы — кровожадные каннибалы. Эти истории рассказывали друг другу поздно вечером в уголках у каминов. Но была ли у этих басен реальная основа — этого Теннисон не знал. Да, за все время, пока он жил здесь, кроме случая с убийством молодого врача, никаких особых разговоров о глухоманах он не слышал.
Они вышли наверх. Неподалеку справа высилось величественное здание базилики, а перед ним тянулась широкая линия мощеной эспланады, спускавшейся с востока. На эспланаде не было ни души, все разбежались — и роботы, и люди. Но с крыш зданий по обе стороны от эспланады свешивались головы любопытных — все-таки хотелось поглядеть, что происходит. В Ватикане царила мертвая тишина, лишь где-то вдалеке слышались крики.