— Смею надеяться, что к планете мы относимся достаточно бережно, — сказал кардинал.
— Да, это правда. И за это мы вам очень благодарны. И пожалуй, вы заслуживаете большего, чем просто благодарность. Вы заслуживаете, чтобы вам была оказана помощь. Тебе, кардинал, знаком пыльник?
— Пыльник? — удивленно переспросил кардинал.
— Декер называл его Шептуном. Может быть, он знаком тебе под этим именем?
— Никогда не слыхал о таком, — покачал головой кардинал.
— Когда-то их было много на этой планете. А потом они все улетели. Но одного оставили. Совсем маленького, детеныша.
— Этот детеныш и есть Шептун? Пыльник Декера?
— Верно. Он остался тут совсем один, такой маленький. Но он подает большие надежды. Мы гордимся им.
— Хотелось бы познакомиться с ним, — сказал кардинал. — Странно, но я о нем даже не слышал.
— Сейчас ты не сможешь с ним познакомиться. Он ушел. Ушел вместе с Джилл и Теннисоном. Они все вместе отправились на поиски рая.
— Рая?! — выдохнул Феодосий. — Вы сказали «рай»? Я не ослышался?
— Ты слышал об этом рае? Он что-то значит для тебя?
— Не только для меня. Для всех нас. Очень много значит. Не могли бы вы сказать мне, что это такое?
— Я ничего не могу сказать тебе, кроме того, что эти трое отправились туда. В путешествии им помогают другие существа, кубоиды из мира, который отыскали Слушатели очень давно.
— Просто поразительно, как много вам известно о нас и нашей работе!
— Мы храним планету, — объяснил глухоман. — И нам представлялось разумным иметь хотя бы приблизительное представление о том, что здесь делается.
— Значит, рай? — спросил Феодосий не то себя, не то глухомана.
— Правильно, рай, — подтвердил глухоман.
Он умолк, гудение прекратилось. Кардинал понял, что оставаться смысла не имеет. Он резко повернулся и пошел вниз с холма, цепляясь мантией за колючие кусты. На ветках оставались клочки лилового шелка.
У подножия холма он набрел на крошечное озерцо, окруженное большими плоскими камнями. Наверное, они падали сюда с гор много, много лет подряд. Маленькое сверкающее водяное зеркальце в оправе из камней.
Кардинал упал на колени у воды, молитвенно сложил руки, опустил голову на грудь.
— Всемогущий Господь, — взмолился он. — Пусть все будет хорошо. Молю тебя, заклинаю, пусть все будет хорошо!