Уклонение.
Глубокий вдох, сжать зубы: сильно, до боли, вспомнить город и храм, методично наполняемый трупами, пламя, пожирающее живые тела, пленников, которых зарезали будто животных. И холод, глубокий и жесткий, словно сердце Андай’йи.
Даже не пытайся нас оценить. Никогда не пытайся нас оценить, дружище.
Альтсин вздохнул и вошел внутрь.
Райя принимал в комнатке в мансарде, над спальнями работников. Настоящая роскошь: в других домах мансарды были превращены в склады, там выделяли дополнительные места под спальни, тут же царили полки с книгами, большой стол с чернильницей из инкрустированной золотом раковины морского моллюска, два резных стула и лавка, обитая синим сукном. Вся мебель светилась бледно-розовым, показывая, что название «красный анухийский дуб» несколько расходилось с истиной. Что не меняло факта, что это было самое дорогое дерево на острове.
Альтсин встал перед бюро и ждал. Молча и спокойно. Уже при первой встрече у него сложилось впечатление, что главарь здешних бандитов любит выводить людей из равновесия мнимым игнорированием их – как сейчас, когда он казался занятым заполнением ровным, элегантным почерком очередных страниц в одной из своих книг.
– Хм… – Райя откашлялся, прервав тишину, хотя все еще не поднял взгляда. – Прошу, садись, брат Альтсин.
Вор пришел в сутане, чтобы не бросаться в глаза. В Камане монахи проведывали каждого, от богача до нищего, и никого не удивил бы еще один брат, стучащий в дверь уважаемого члена цеха – наверняка ради сбора милостыни. Собственно, как сам Альтсин быстро убедился, в таком месте на человека в подобном одеянии никто не обращал внимания. Это была идеальная маскировка.
Альтсин сел на стул, откинулся поудобней и обвел хозяина внимательным взглядом. Север был худощав, бледен, а реденькие волосы носил зачесанными набок, будто пытаясь неумело прикрыть растущую лысину. Он почти никогда не смотрел собеседнику в глаза, блестящая кожа его постоянно была потной, а если не держал он пера или книги, то и дело потирал ладони.
Понадобись кому модель для портрета обычного городского чиновника, писаря из низов управленческой лестницы или помощника юриста, то Райя, с пальцами, испачканными в чернилах, со сморщенным от усилия лбом, подошел бы идеально. Интересно, сколько людей обманулись этой видимостью? Предводителем гильдии воров в таком месте, как Камана, не становятся, если под внешностью перепуганного чиновника не спрятана истинная сталь. Причем – покрытая ядом.
– Некоторое время назад, – перо даже не дрогнуло в своем танце по пергаменту, а потому Альтсину потребовалось немного времени, чтобы понять: они переходят к сути, – ты попросил меня о некоторой услуге.