Тальхер выскочил из ножен, описал две короткие дуги, и черные словно вороново крыло волосы дворянки рассыпались свободными прядями. И не успело несколько из них упасть на мраморный пол, как сабля вернулась на место.
Дама пискнула, подняла руки к голове, взглянула вниз, издала не то вскрик, не то стон – и потеряла сознание.
Вдруг около окна сделалось куда свободней. Почти пусто. Деана медленно подошла, осторожно минуя лежащую женщину, и выглянула наружу.
Парк перед дворцом, освещенный сотней ламп, медленно заполнялся людьми: придворными, стражей в желтых одеждах, слугами, но больше ничего интересного не происходило. Только через миг-другой она заметила, что все смотрят в одну сторону. На массив Храма Огня.
И когда кто-то поднял одну из шелковых стен, заслоняющих это место, раздался хоровой стон, а ноздри Деаны наполнил запах гари. Под куполом пульсировало сияние, билась задымленная краснота, словно кто-то сильный раздувал меха прямо в очаг кузницы самого Агара. Всякое дыхание сопровождал рев слона.
Толпа перед дворцом заклубилась, разделилась, выплевывая из себя отряды Соловьев, окружающих паланкин. Ей не было нужды угадывать, кого они везут. Когда Око призывает, Дитя Огня должно повиноваться.
Храм поглотил небольшую процессию, а стена расписного материала опала, отрезав внутренности его, словно дверцы гигантской печи.
Деана прождала подле окна почти до полуночи, даже не заметив, когда за ее спиной забрали сомлевшую придворную даму или когда бóльшая часть обитателей дворца вышла наружу. Слоны завершили свой концерт через час, что позволяло допустить, что Око успокоилось, но за это время площадь перед храмом заполнилась толпой, едва ли не большей, чем та, что встречала своего спасенного князя.
Наконец паланкин появился на ступенях, и при виде его тысячи глоток исторгли громкий рев. Но Лавенерес не показался своему городу, и Деана с перехваченным горлом смотрела, как воины оттесняют людей, а паланкин быстро направляется в сторону дворца.
Впервые после прибытия в Коноверин она испугалась.
Когда Деана возвращалась в свою комнату, все, кто замечал, как она держит ладони на рукояти сабли, сходили с ее дороги.
* * *
Стук в дверь был тихим, несмелым: словно грызун пытался процарапать себе путь внутрь. Деана открыла с тальхером в руке, хотя и догадалась, кто стучит.
Был он бледен, глаза запали, а кожа нездорово поблескивала потом. Дышал мелко и покачивался на ногах, но, когда один из сопровождавших его слуг ухватил его за плечо, отогнал его нетерпеливым гневным жестом.
Она впервые видела в Лаверенесе такой гнев. Дикий, на грани безумия.