«Это снова ты? Почему сейчас? И почему ты так боишься этой лодки?»
Старая ведьма прервала ледяную тишину, влезая на борт и садясь на лавку на корме. Возле руля, который был однородной частью всей конструкции и не имел никакого практического значения.
– Это не то дерево, о котором ты думаешь. – Она вдруг сделалась серьезной и мрачной, а в ее позе проявилось нечто новое. Угроза. – Анухийский дуб – это карликовый уродец, внебрачное дитя ветра и местных лесов. Но оно все равно прекраснейшее дерево вне долины. А потому подумай, каким должен быть его отец.
Альтсин несколько раз видел дикорастущие дубы неподалеку от Каманы – гиганты высотой примерно футов в сто и обхватом больше чем в десяток мужчин. А в глубине острова, говорили, росли еще большие. Гуалара махнула нетерпеливо.
– Садись, – подогнала она.
Что-то в тоне ее приказывало чувствовать настороженность, уважение и испуг, но Альтсин вдруг понял, что колдунья просто боится.
Он осторожно коснулся борта. Дерево казалось просто деревом, произведением корабельного искусства, выглаженным почти до блеска; слоями – темная и светлая краснота: выглядело это словно сетка вен. Вор ничего не почувствовал – никакой дрожи, предупредительного онемения в кончиках пальцев, головокружения или свербежа между лопатками. И все же некая его часть – проклятие, зачем себя обманывать, – та часть, которая некогда ходила по миру в теле другого человека, неся смерть и уничтожение всему, что вставало у нее на пути, – боялась этой лодки. Этого дерева.
Он скривился, словно глотнув уксуса.
Разве вот уже месяц он не делает все наоборот?
Вскочил на борт и развернулся, протягивая руку Черной Ведьме. Что уж ему.
Она скорчила мину, словно он наплевал ей в лицо. Одежду женщины рванул ветер, который не коснулся и стебля травы вокруг. Уже сидящая в лодке Гуалара что-то рыкнула: полуокрик-полупредупреждение, но младшая ведьма развернулась на пятке и направилась в сторону леса. Стражники последовали за ней.
– Она не может поплыть. Приглашение было лишь для тебя и меня. Оум таким образом выказал ей свое неудовольствие. А если не хочешь, чтобы он выказал его и тебе, лучше сядь, не то тебе придется бóльшую часть пути добираться вплавь.
Они отчалили в тишине, развернулись и поплыли, разрезая носом поверхность воды.
Альтсин уселся спиной к носу.
– Сюда всегда приплывает эта лодка? – спросил вор.
Улыбка старухи была сродни болезненной гримасе:
– Нет. Не всегда. При моей жизни – а я наведывалась в долину довольно часто – видела я ее лишь дважды. В последний раз лет двадцать назад, когда высадились несбордийцы. Лодка из