Владелец плантации, когда узнал, кто такая воительница с закрытым лицом, раскинул у ее ног с дюжину шелковых шалей и стал относиться к ней как к равной, после чего с гордостью объяснил, что у него более тысячи двести рабов, из которых тысячу составляют «грязные», о которых он, естественно, заботился изо всех сил. И по случаю прибытия их Королевы позволил, чтобы его «дети», как он их называл, могли отпраздновать. Деана прохаживалась между низкими халупами, поставленными по обе стороны пыльной дорожки, вместе с Деменайей, которую приветствовали вежливо, но без подобострастия. И смотрела. На старших мужчин и женщин со светлыми волосами и глазами, загоревших под южным солнцем, с натруженными руками, на улыбки без тени радости, на морщины на лицах. На детей, из которых одни выглядели словно перенесенные сюда из-за Анааров, а другие – как смесь разных рас. На юношей и девушек, танцующих под писклявую музыку и играющих в неприхотливые игры.
А когда увидела несколько из тех игр, то поняла, что ситуация опасна ровно настолько, насколько и говорила Королева.
Невольники играли в бросание камнями в пустые тыквы, в переталкивание тяжелого бревна двумя группами мужчин, в продевание десятилоктевой жерди в небольшие кольца из тростника и в прятки за плетнем от кусков гнилых фруктов и лепешек грязи, которые кидали со всех сторон. Смеха, свиста и добрых советов было больше чем нужно.
А громче всех смеялся хозяин.
Дурак.
Хорошо, что экхаар скрывал выражение презрения на ее лице.
Уже во дворце она отослала «свою» невольницу в уделенную ей, Деане, комнату, переоделась, приняла ванну и пошла спать, произнеся перед тем каэри – молитву о совете, приходящем во сне.
Проснулась вечером, с пустой головой и тяжелым сердцем. Встала, тщательно проверила ставни и двери, омылась в холодной воде и облачилась в праздничные одежды. Уселась на пол перед самым большим зеркалом и вгляделась в свое отражение. Каэри не принесло ответа, Мать не развеяла ее сомнения и не указала дорогу. Деане пришлось попытаться по-другому.
Серия дыхательных упражнений, умиротворение, отражающийся в зеркале взгляд, сани, горящее где-то на дне глаз, все сильнее и сильнее, с каждым выдохом.
И воспоминания, появляющиеся в тот миг, когда пламя наполняло ее вены.
На плантации, едва поняв, во что играют невольники, она принялась смотреть иначе, вглубь. Метание камней в цель, чтобы натренировать точность бросков, две группы мужчин, переталкивающие бревно, – добавить им панцири и шлемы, и возникнет отряд тяжелой пехоты, пытающейся взломать строй врага. Жерди, служащие для ловли плетеных колец, достаточно снабдить железными наконечниками – или просто заострить, – чтобы дать в руки рабам пики против конницы. Плетни учили прятаться за щитом – и отнюдь не от града объедков.