– Палец, – тихо обронил кхадар.
Потом поудобней расположился в кресле, свел пальцы в пирамидку и улыбнулся. Была это одна из тех улыбок, из-за которых степные бандиты, пойманные чаарданом, мочили штаны и начинали рассказывать обо всем, о чем знали. И хотя они нынче были не в степях, чаардана формально не существовало, а этот чужак не являлся разбойником, он заметно напрягся. Браслеты его нервно звякнули.
Ласкольник продолжил:
– Просто Палец? Ничего больше? Это не слишком изысканное прозвище.
– Для меня в самый раз, генерал.
– Хорошо прошло путешествие?
– Лодкой, верхом, верблюдом и снова лодкой. Хорошо было вырваться из города.
– Понимаю. Мои люди тебя проверили. Кажешься тем, за кого себя выдаешь.
Мужчина снова чуть вздрогнул:
– В этом не было нужды.
Кайлеан легко могла представить, как Палец щурится и стискивает губы. Уж если Нийар, Кошкодур и Йанне принимались кого-то «проверять», то порой человек еще несколько месяцев просыпался в ночи от собственного крика. Вежливая улыбка не исчезла с лица Ласкольника.
– Была. Твои верительные знаки оказались в порядке. Знак Псарни, пароль, пергамент. Но знак и пергамент можно подделать, а пароль вырвать из перехваченного болью горла. Нам потребовалось некоторое время, чтобы удостовериться.
Бердеф щекотал ее сознание изнутри, готовый и напряженный. Мужчина тоже был напряжен. Она чувствовала от него легкий запах соленой воды, лошади и острый незнакомый, который наверняка происходил от того «верблюда». Но прежде всего она чувствовала пот и раздражение. Не страх – только легкое нетерпение.
Почти как и у нее самой.
Корабль. Плыли они кораблем, коггом, как звал судно капитан, выглядевший словно пират, сбежавший из-под виселицы. Кошкодур успокаивал ее, что это наверняка не пиратский корабль, поскольку он слишком велик, слишком медленен и слишком неповоротлив, чтобы догнать на море хоть кого-то. Плыли они уже почти месяц во главе небольшого флота из нескольких таких же кораблей, нанятых Империей у купцов, ходящих по Белому морю. Плыли на юг, в сторону легендарных стран, где перец, имбирь, шафран растут на каждом кусте, где нищие одеваются в шелка, а улицы вымощены золотом. Когда кхадар рассказал им тогда, в шатре на краю поля битвы, что хочет осмотреться на Юге, никто и не подумал, что окажутся они здесь, на склепанной из дерева посудине, пляшущей по волнам то вверх, то вниз. Чаардан прошел Малые степи, где у Ласкольника и вправду оказались знакомые в каждом племени, добрались до края Травахен, и там его настигли приказы, доставленные выплюнутым из магического портала чародеем.