— Иногда бывает полезно, — вставил Торман Тал. — Говорят, там люди объездили грифонов.
— Говорят, Император сын Хортала, но вы то знали его покойного батюшку…
— Говорят, один ловкий северянин-юбочник носил некогда корону Северной Провинции, — хитро прищурился генерал.
— А что, у него так плохо получалось? — невозмутимо отозвался Бренд.
— Получалось получше, чем у многих графов по рождению. И только поэтому ты здесь.
Их беседа была прервана подскакавшим ординарцем, который доложил, что голова колонны вышла на берег реки, где уже начинали разводить костры дозорные из отряда Бренда. Движением руки Торман Тал отпустит следопыта и разом окунулся в круговерть отчетов, донесений и жалоб, накопившихся за долгий дневной переход.
Спустилась ночь. Серые тени заволакивали небо, совершенно скрыв узенький серп Младшей Сестры. Мрак, легший на лагерь лишь изредка прорывался красноватыми вспышками догоравших костров. Да в шатре командующего горело масло в бронзовой лампе.
Ночь казалось особенно холодной после дневной удушающей жары. Привычно кутаясь в видавший виды кожаный плащ, Бренд неслышными шагами охотника обходил окружающую лагерь линию караулов. В целом все было в порядке. Если не считать двух-трех сморенных сном мечников-часовых, но к подобным вещам Лучник давно уже относился спокойно и снисходительно. Растолкав и строго отчитав провинившихся, он покинул лагерь и вышел на обрывистый берег реки. На противоположном берегу, в каких-то паре десятков шагов шумно сопел, фыркал и топтался многоногий и многоголовый зверь — табун строевых лошадей.
Этой ночью охранять табун выпало следопытам и поэтому Бренд, хотя и достаточно доверял каждому из них, предпочел подстраховаться. По едва приметной звериной тропке он спустился к берегу и вошел в брод, найденный его людьми вчера вечером.
До противоположного берега оставалось пара шагов, как вдруг откуда-то из-за сгрудившихся тел лошадей донесся приглушенный вскрик, перешедший в хрип, и тотчас же огромная масса табуна пришла в движение и рванулась прочь от реки.
В мгновение ока выскочивший на берег Бренд различил в густом мраке тени всадников, беззвучно подгонявших, направлявших и формировавших поток конских тел северо-восточном направлении. Кроме топота копыт и редкого ржания не было слышно ничего. Конокрады действовали весьма профессионально.
Крадучись, как пантера, Бренд к ближайшему из молчаливых всадников. Тот, увлеченный своей надо полагать любимой работой, не видел ничего вокруг, пока цепкие пальцы Лучника не сомкнулись вокруг его горла. Он так и не успел сообразить, откуда пришла смерть, когда Бренд, сдернув безжизненное тело с коня, не давая опомниться, придавил коленом к земле и дважды вонзил кинжал в грудь.