Ну и успокоив Старого Хрофта, конечно же.
Кипящий Котёл в безопасности, Ракот его так просто не уступит, его и Молодым-то Богам когда-то удалось отбить с огромным трудом. Источник Мимира был и остаётся нейтрален, с ним никому никогда ничего не удавалось сделать. Вдобавок там оставлена тем же Ракотом стража. Урд представлялся Познавшему Тьму самым слабым местом, и так же обязан был рассуждать и их противник – собственно, именно так он и рассуждал, иначе его армии не появились бы на подступах к Обетованному.
План был, конечно, рискован. Осторожность требовала прежде всего устранить именно Четвёртый Источник, причину магического дисбаланса всего Упорядоченного; однако именно на это, полагал Хедин, и рассчитывал его неведомый враг – на то, что Познавший кинется затыкать пробоину и залатывать прореху.
Хедин не кинулся.
Сейчас он старался не думать о размолвке с Сигрлинн и вообще о том, что могло случиться там, в возрождённом Асгарде. И ещё старался не думать о том, случайно ли на его пути оказался погибающий под дланью Спасителя мир; и о Законе Равновесия Хедин старался не думать тоже.
«Уподобляюсь братцу Ракоту, не иначе».
Однако марш продолжался, и ни Золотой Дракон, ни Белый Орёл не появились на его пути. Спаситель тоже сгинул, и армия текла сквозь Упорядоченное, точно большая, полноводная река. Обетованное приближалось, в стороне оставались миры, и Познавший Тьму точно знал, что он к ним вернётся – в небесах обитатели равнин, лесов, гор и морей видели торжественно марширующие бесчисленные воинства, воинства его, Хедина.
Пусть видят, пусть знают. К ним отправляются провозвестники и пророки, новоявленные глашатаи Познавшего Тьму. Время скрываться и пребывать в тени кончилось.
Хедин старался не задерживаться, однако порой он нет-нет да и спускался самолично в очередной мир. Ненадолго, а покидал он его с новыми сторонниками.
Путь Нового Бога, никак не Истинного Мага.
И всё это время Познавшего Тьму, не оставляя ни на миг, грызла одна-единственная мысль – так всё-таки что с его двойником? Что с ним самим, Хедином, возникшим на той грани Неназываемого, где законы Упорядоченного перестают действовать?
Одно это, наверное, свело бы с ума весь Совет Поколения во главе с Мерлином времён его расцвета. Да и птицеглавые наставники, не сомневался Познавший Тьму, встали бы в тупик.
Горький и вечный вопрос, вечная жажда познания – что там, на самом дне пропасти Неназываемого? И есть ли он там вообще, или всё, что довелось испытать Хедину, – лишь причудливые игры неведомых ему уложений бытия, удивительные, неоткрытые пока ещё законы животворной магии?..