Что может увидеть, что может познать тот, другой Хедин, оказавшийся навсегда отрезанным от привычной Вселенной, где был рождён?..
* * *
Он падал. Падал, и падение его всё убыстрялось и убыстрялось, достигая скоростей, поистине невообразимых даже для него, Истинного Мага.
Это было всё, что он сейчас помнил, за что держался, последняя скрепа, не дававшая распасться его терзаемой вихрями сущности.
Он помнил, как случилось разделение, как его двойник – или он сам? – начал отдаляться, проваливаться в реальность, уже не важно, истинную или нет.
Он – частица Пламени Неуничтожимого да субстанция душ, проглоченных Неназываемым. Он успел собрать их, рассеянных, кружащихся по тёмной бездне, где погибли и свет, и вещество.
У него не было глаз, отсутствовало тело. Только нагая суть, суть Истинного Мага, Великий Предел, что не в силах уничтожить даже всепожирающая пасть вселенского ужаса.
Он знал, что центр, средоточие, сингулярность очень, очень близки; сонм собравшихся вокруг него душ удерживала от падения в эту точку только его воля.
Упорядоченное, Сигрлинн, Ракот – всё, что было с ним, оставалось позади, теперь это удел двойника. Копии, а может, и оригинала.
Кажется, поток душ, падающих сверху, останавливается? Да, наверное, ведь им с тем, другим Хедином удалось усмирить крушащий миры шторм, во всяком случае, на время.
Однако он собирал их, собирал упорно и упрямо, ощущая в биениях искр вечного Пламени, великого дара Творца всем, кто живёт и дышит в его Вселенной, – странные шёпоты Неназываемого, голос, которым пыталась говорить с ним кошмарная бездна.
Великий Предел. Граница меж светом и тьмой, тяжёлым и лёгким, пламенеющим и застывающим.
И души, собранные вокруг него, самые разные, из всего многообразия миров. Кто-то – из взломанных бурей «царств мёртвых», кто-то – из погибших прямо сейчас городов и селений, рухнувших вместе с лесами, полями и горами в бездну Неназываемого.
Все они сейчас с ним, и все они сейчас он.
Падение продолжало ускоряться.
Спираль закручивается всё туже, из её змеиных колец нет выхода, кроме одного-единственного: туда, вниз, где застыло в ожидании то самое нечто, давным-давно втащенное в Упорядоченное по незнанию Ракотом.
…И лишь когда он убедился, что пустула Неназываемого действительно свободна, что собраны все души, какие только возможно, – он позволил смертоносному притяжению бросить себя на точку полной и абсолютной черноты, которая в то же самое время была и точкой полного и абсолютно белого света.
* * *
Хедин очнулся от краткого сна внезапно, толчком. Сна требовало не его естество, но человеческое тело, сна требовало сознание, отрывавшееся и воспарявшее в эти краткие и не каждый день выпадавшие часы.