Так, во всяком случае, ощущалось адате.
Она заметила, что хозяйка Соллей тоже идёт за нею следом, даже не думая возражать дракону – тоже чувствует, наверное.
– Доверься нам, – задержалась на пороге волшебница, целомудренно, однако, не поднимая глаза на Сфайрата, что гремел сейчас железом стягиваемых доспехов. – Погрузись в воду. Потом мы войдём. Экстракты и вытяжки в бассейне – это полезно, но тебе, досточтимый дракон, требуется настоящее лечение.
– Хорошо, – отозвался тот.
Уже стоя на пороге, Гелерра, несмотря ни на что, с неким вызовом обернулась, бросив взгляд на гостя – могучие плечи, гордо поднятая голова, а миг спустя всё это исчезло, шумно плеснула вода, над бассейном поднималась голова уже настоящего дракона, а не его человеческой ипостаси.
Он, конечно, был красив и так, и так. И как человек, и как дракон.
Наверное, это было бы весело – нестись с ним среди вольных ветров, расправив свои крылья и видя, как мерно вздымаются рядом его собственные!..
Соллей стояла рядом, и на прекрасном, но обычно ледяном лице волшебницы Гелерра впервые прочла нечто вроде… интереса.
Маг Скьёльд не заставил себя долго ждать, примчался почти бегом. Гелерра заметила, что вытатуированные на бритом черепе драконы старательно замотаны белым тюрбаном.
– Он должен быть уже готов, брат, – Соллей продолжала со странной мечтательностью глядеть на двери.
Чародей ухмыльнулся.
– Отлично. Сейчас погляжу. А чего вы топчетесь за порогом, словно служанки?
Гелерра и Соллей переглянулись. Волшебница неожиданно покраснела.
– Он… он велел нам подождать снаружи, ибо…
– Ему требовалось разоблачиться.
– Гхм! – прочистил горло маг. – Надеюсь, он уже успел всё сделать. Идём, сестра. Идём, достойная адата, – Скьёльд вдруг коснулся её руки. – Идём, врачевание драконов – непростая штука, мне потребуется помощь от вас обеих.
Гелерра улыбнулась хищной улыбкой, словно перед охотой.
Мягкий и ароматный пар, кажется, сделался ещё гуще. Огромное тело дракона, всё покрытое чешуйчатой бронёй, свернулось в каменном бассейне. Крылья аккуратно сложены, свёрнут длинный хвост – Сфайрат вдруг почему-то напомнил ей кота, уютно устроившегося в тёплом месте. Коты, конечно, не жалуют воду, но вот вид у дракона был совершенно такой же.
Так и тянуло погладить.
Но, силы небесные и заповедные, как же ему досталось!.. Изранен жестоко, несмотря на чешую, и раны рваные, словно ему с мясом пришлось выдирать нечто вроде глубоко вонзившихся зазубренных гарпунов. Многих чешуек не хватало, виднелись почерневшие, словно начавшие уже гнить, ткани.
Бедный. Гелерре очень захотелось сделать что-нибудь, хоть как-то помочь; а ещё она вдруг ощутила ревность, самую настоящую ревность и зависть к волшебнице Хюммель – ради неё этот дракон сражался, дрался насмерть, едва остался жив… Хотела бы она, Гелерра, чтобы вот так кто-нибудь отыскивал бы