Что же она теряет?
— Оливия! Что с тобой? — В его низком голосе послышались веселые нотки. — Ты как будто ведешь спор с самой собой о смысле жизни… и проигрываешь его.
— Со мной ничего. Я в полном порядке.
В самом деле. Жаркий секс с Адамом означает, что она перестанет быть сама себе хозяйкой, а об этом и речи быть не может. В ней разгорятся желания, а он? А он останется равнодушен. Ведь он уверен, что ее можно без труда заменить на другую красотку.
— Может, войдем внутрь? — предложила она. — Ты, наверное, хочешь о многом поговорить с Сару и…
— Оливия, тебе нужно общество?
Она посмотрела ему в лицо. Заметив в его карих глазах проблеск озорства и сочувствия, она поняла, что не в состоянии его обманывать.
— Что-то в этом роде. — Встряхнувшись, она улыбнулась: — Не хочу, чтобы снова вернулось непреодолимое влечение.
— Знаешь, детка, я тоже не хочу. Совершенно с тобой согласен. Внутри безопаснее, так что пойдем.
Оливия взяла пустой бокал и направилась к барной стойке. Под ногами приятно поскрипывал белый песок. Она поднялась по деревянным ступенькам, которые вели в крытый бар, и остановилась на пороге, потрясенная.
— Ух ты! — Внутри бар оказался настоящей меккой для любителей регги. Стены были увешаны плакатами; с потолка свисали флаги ярко-красного, желтого и зеленого цветов. Перед небольшой угловой сценой Оливия увидела картонную фигуру Боба Марли в натуральную величину. Столики, наполовину занятые посетителями, стояли на деревянном полу; гул голосов не заглушал музыки регги, льющейся из динамиков.
— Сару — фанат регги, — заметил Адам. — Слышала бы ты, как они с двоюродным братом играют! Они просто чудо.
— Эй, Адам! — окликнул его Сару из-за стойки. — Хочешь сыграть?
Адам замялся.
— Иди, — велела Оливия. Ей хотелось посмотреть, как Адам будет выглядеть, если выйдет из привычного образа. — Покажи, на что ты способен!
— Да, Адам, вперед! Покажи Оливии, что ты умеешь, — подбадривал Сару, когда Адам двинулся к сцене. — Знаешь, Оливия, Адам еще никогда не привозил сюда женщин. Ты первая. Такое событие надо отметить. Садись. Я принесу тебе пива. — Сару похлопал Адама по плечу. — А еще кое-кто споет нам за Марли.
Ей вдруг стало жарко. Он никогда еще не привозил сюда женщин? Правда, она оказалась здесь не просто так. Оливия смотрела, как Адам поднимается на сцену и садится за сдвоенные барабаны бонго. Он погладил их и негромко пробежал по ним пальцами. Сару и солист, который должен был петь за Марли, принялись о чем-то негромко совещаться. Затем из динамиков полилась одна из самых известных мелодий регги; барабаны идеально аккомпанировали голосу. Голос солиста оказался красивым, но глаза Оливии были прикованы к Адаму, и она снова испытала желание. На сцене он был в своей стихии. Его большие руки двигались так, словно он составлял с барабанами одно целое — как будто играл на бонго с рождения. Когда они с Сару подхватили припев, Оливия различила глубокий, мелодичный голос Адама, и по ее спине пробежали мурашки.