Она положила руку поверх его ладони, не дав ему продолжить путешествие. Он закрыл глаза и вздохнул:
— Слушай, я не давлю на тебя и не стану уговаривать остаться, но тебе стоит как следует подумать и хоть раз в жизни сделать что-то только для себя! — Он встал и надел брюки. Как же неотразимо он выглядел — полуодетый, с растрепанными волосами, которые падали ему на глаза! Опасный обольститель…
Ей ужасно захотелось остаться. Пожалуй, никогда и ничего она не желала так сильно.
— Сейчас мне нужно поговорить со своим агентом насчет выставки. Если передумаешь, найди меня.
Бросив на нее последний пламенный взгляд, он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
В комнате воцарилась звенящая тишина. Вскоре Джесс показалось, что она сходит с ума.
При мысли о том, что больше она его не увидит, девушка почувствовала, как внутри у нее образовалась пустота. Полная, всепоглощающая пустота, вакуум. Ксандер прав: она должна хоть раз в жизни сделать что-то только для себя. Ей до смерти надоело беспокоиться из-за того, правильно ли она поступает. В конце концов, даже сама Памела советовала ей начать жить, если ей хочется лучше писать!
Вернувшись к себе, она взяла с тумбочки мобильник, приготовившись изобразить самого больного на свете человека, и набрала номер редакции.
— Памела Брэдли.
Услышав голос начальницы, она съежилась от страха.
— Здрасте, Памела, это Джесс.
— Джесс, ты скоро вернешься?
Она набрала в грудь побольше воздуха:
— М-м-м… вообще-то я заразилась гриппом… Помните, перед моим отъездом в Италию в редакции все болели, вот и я… — Она притворно покашляла, надеясь, что Памела ей поверит. Ей так трудно было врать, что у нее вспотели ладони, ей стало жарко. Она никогда ничего подобного не совершала, и ей стало по-настоящему не по себе. Ее подкрепляла лишь мысль о том, как ей хочется провести больше времени с Ксандером. — А докончить статью я могу и здесь, — выпалила она, поскольку Памела молчала. Щеки у нее пылали; она чувствовала себя преступницей. — Мне нужно еще несколько дней, чтобы прийти в норму, а материал я перешлю по электронной почте. Уверяю, вам понравится! О нем так интересно писать, — продолжала она, безмерно радуясь тому, что Памела не видит ее пылающего от стыда лица. «Врушка-врушка»… Других мыслей о себе в тот момент у нее не было.
После долгой паузы Памела глубоко вздохнула:
— Ладно, Джесс, но помни о сроках. Ты должна сдать статью вовремя, если не хочешь, чтобы тебя уволили по сокращению штатов!
Джесс тоже глубоко вздохнула:
— Ясно, Памела, я не подведу. Обещаю!
Она нажала отбой и осторожно положила телефон на тумбочку, испытывая чувство, неведомое с детства: кажется, все обошлось.