– Я и президенту гадала, – спокойно рассказывала Нина.
С ее слов выходило, что именно ее рекомендация сыграла решающую роль в выборе преемника в 2007 году.
Еще был в ее доме удивительный артефакт – почетная грамота, «выданная правительством Москвы», за подписью мэра. Что-то там было про особые заслуги, но точную формулировку, увы, не помню.
Любимым моим развлечением было спрашивать у Нины прогноз курса рубля. Ответы ее были емкие: «Доллары покупай» или «Не кипишуй». Денег у меня никогда не было, поэтому никаких операций я не проводила, но все прогнозы внимательно потом проверяла – ни разу Нина в них не ошиблась.
Как-то раз я не удержалась и прямо спросила:
– А курс рубля вы тоже по картам предсказываете?
– По каким картам, балда? – Нина захохотала. – Ко мне и ЦБ, и Минфин ходят. Я у них для себя тоже спрашиваю.
– И Минфин ходит?!
– А что? В Минфине не люди, что ли, сидят?
Я не нашлась, что ответить.
О точности остальных Нининых предсказаний судить мне сложно, хотя я добросовестно опросила почти всех, кто ходил к ней в эти годы. Почти у всех все сбылось, но, с другой стороны, почему у молодых девушек не должно сбыться предсказание «до тридцати выйдешь замуж» или «родишь ребенка – может быть, девочку»?
Все предсказания Нины, которые касались моей личной жизни, не сбывались. Возможно, потому, что все они имели одно условие: Нина утверждала, что замуж я выйду только в том случае, если разорву свои отношения с сорокалетним безработным мужчиной.
– Тоже мне – пророчество! – возмущалась мама. – Это и я тебе могу предсказать!
И, в общем, была права.
Но тем не менее были и удивительные откровения, которые меня с Ниной примиряли.
В свой последний визит я привезла к ней подругу. Настроение было паршивое – за день до этого у меня состоялся ужин, который кончился безобразной сценой: мужчина, пригласивший меня на свидание, в ультимативной форме потребовал любви и, когда я отказалась, наговорил неприятных слов.
Только мы с подругой зашли в Нинин дом, она хлопнула меня по плечу и сказала:
– На хера тебе этот старый еврей?
Я минуту еще стояла, оглушенная совершенно.
– Слушай, ну как она считывает, а? – спрашивала меня подруга на обратном пути. – Как она это узнала? Про еврея?
– Не знаю.
– Я думаю, они, эти гадалки, просто хорошие психологи. Ну, там, смотрит в лицо и все про тебя понимает.
Я уныло вздохнула:
– Хочешь сказать, у меня на лице написан старый еврей?
– Надеюсь, что нет, – мрачно ответила подруга. – Иначе на моем лице во всей красе отразилась бы пьющая жирная скотина.
Нина не оставляла после себя того теплого, доброго чувства, которое я уносила с собой от Кати. Но настроение после визитов к ней поднималось, а многие говорили, что им становилось спокойнее.