Оказалось, что в домике у колдуньи я провела довольно много времени. Дорогу совсем замело. Темнело.
Мы медленно ехали сквозь густой, белый, острый, замерзший и замерший лес. Я то засыпала, то просыпалась снова. Мне во сне все казалось, что мы выехали куда-то за линию и никак не можем найти дорогу домой. И что лес не отпустит и зима никогда не уйдет. А проснувшись, я вяло и мутно думала, что «Лесной царь» – может быть, тоже про линию, которая существует между двумя мирами: волшебной сказкой и больной, искаженной реальностью. И, может быть, все, что нас беспокоит, – об этом.
P. S.
Дорогие читатели. Пока я заканчивала этот текст, у меня взорвались две лампочки. На всякий случай: настоятельно не рекомендую вам использовать упомянутые в тексте заклинания и методы волшебного воздействия самостоятельно.
P.P.S.
Да, кстати. В феврале я осталась без работы.
Тебя там встретит огнегривый лев.
– I -
Таким я представляла себе Раскольникова: бледный, темноволосый, очень худой юноша с тонкими чертами лица. Николай к тому же был родом из Петербурга. Однако быстро выяснилось, что молодой человек с внешностью нервического студента давно таковым не являлся, более того, он уже несколько лет преподавал в университете, занимался международными образовательными программами и к своим тридцати годам, кажется, успел объездить весь мир. Он знал несколько языков, играл на музыкальных инструментах, на память читал стихи, понимал архитектуру и разбирался в винах. Привез мне из Парижа изящные ботиночки, которые удивительно хорошо сели на ногу.
Общаться мы стали, наверное, с год назад. Я тогда интересовалась учебой за границей и списалась с ним по поводу какой-то программы. Между нами завязалась сухая переписка. Увиделись мы спустя несколько месяцев – я заболела, и Николай привез мне домой вино и конфеты. Во время этого визита он вел себя до того сдержанно и вежливо, что присутствовавшая при этой встрече подруга потом заметила:
– Вот сразу видно – олдскульный человек из Петербурга. Сейчас таких почти не бывает.
После все наши встречи происходили с огромными перерывами – каждый из нас много работал, а Николай к тому же постоянно находился в разъездах. При встречах мы гуляли по городу, пили вино или кофе. Он хорошо знал Москву, чем я после десяти лет в столице похвастаться не могу. Много рассказывал о Франции, где часто бывал. Я даже пару раз слышала, как друзья звали его Николя. Его живое любопытство, неусидчивость, стремление все знать и везде побывать удивительно сочетались со спокойным характером, тихим голосом и совсем не напряженным, светлым лицом. И, пожалуй, это был первый человек, рядом с которым я чувствовала, что рассказать мне совершенно нечего – да, наверное, и не нужно.