Если я была само оцепенение, то он был само действие. Он рванулся ко мне и бросил меня на пол с таким грохотом, что задрожали стены. Это был наш первый физический контакт, не считая рукопожатия.
Несмотря на смешанные чувства, пронесшиеся во мне, я ощутила всю силу и ярость обнаженной груди, прижавшей меня к ковру. Инстинктивно я прильнула к Керку.
Наши тела соприкоснулись буквально на мгновение.
— Вы, глупышка! Оставайтесь на месте! Не двигайтесь!
И разорвав мое безумное объятие он, низко пригибаясь, пошел к выключателю. На этот раз я с охотой повиновалась ему.
Взглянув вверх я обнаружила место, куда вошла пуля: из рваной дыры в потолке тоненькой струйкой сыпалась штукатурка. Я обратила внимание на то, что это отверстие было там далеко не единственным.
Это было все, что я успела рассмотреть. В следующий момент свет в комнате погас. До того, как мои глаза привыкли к темноте, Керк был снова рядом со мной.
В руках у него был «стен». Уперев его на подоконник, он выпустил огненную очередь по окружающим деревьям и стрелял до тех пор, пока в магазине не осталось ни одного патрона. Потом вдруг, одним рывком, восстановилась тишина. Я прошептала, обращаясь к его силуэту:
— Вы попали в него?
— Не думаю. Скорее, только отпугнул. Утром посмотрим. — Его голова повернулась ко мне, но выражения лица рассмотреть было нельзя. И, честно говоря, я была рада этому.
— Вам очень повезло, мисс Пауэлл. Теперь вы будете более осмотрительной.
— Конечно, — согласилась я покорно.
Упрек Керка, разумеется, относился ко всем моим поступкам в тот вечер. Я так и не сумела ничего сделать, чтобы как-то восстановить свою репутацию в его глазах. Наоборот, казалось, что бы я ни делала, давало обратный эффект.
— Мне уже можно подняться?
— Конечно.
Он не помог мне — отошел в другую часть спальни, и я слышала, как он перезаряжает пулемет.
Создав между нами расстояние, он как бы подчеркивал, что сожалеет о нашем яростном сближении и не желает возобновлять его даже в виде протянутой руки помощи.
Я была глубоко унижена.
Мне хотелось сказать ему что-то такое, что позволило бы ослабить это чувство, но в голову не приходило ничего подходящего.
Керк чувствовал мое замешательство:
— Думаю, что этой ночью мне больше не о чем беспокоиться. Он упустил свой шанс и не будет здесь околачиваться. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — вяло попрощалась я и наощупь нашла дверь.
Но мои унижения, как оказалось, в эту ночь на этом не кончились.
Джи Ди и Нордж, разбуженные выстрелами, стояли в дверях своей комнаты.
У них глаза полезли на лоб при виде меня, выходившей в холл. Мне вдруг явственно представилось, насколько я сейчас двусмысленно выгляжу: растрепанная, в халате, появившаяся из темной спальни мужчины.