– Не мне, Димка, не мне… – я тоже уже почти скулил в трубку. – Я сам им служу! Мне так же угрожали!
– Урод… – он повесил трубку.
Меня трясло. Я опустился на ближайшую грязную лавку, несмотря на то что она была мокрой от весеннего сырого снега, лежащего на ней, как серая пена на бульоне. Курил я редко, но сейчас захотелось. Встал, вернулся на радио, стрельнул и, уже выйдя на улицу, вновь услышал звонок. Руки все еще тряслись, поэтому извлечь телефон из кармана получилось не сразу.
– Я согласен, – сказал Шапошников. – Что я должен делать?
– Жди, – тихо сказал я. – Они дадут тебе знать.
Странно, но мне стало легче… Человек, наверное, сейчас душу продал за своего ребенка, а мне стало легче… Перестало трясти, дышать стал спокойнее…
На следующий день я звонить ему побоялся. Через общих знакомых узнал, что Аленка, оказывается, у соседки по лестничной клетке была в гостях. Якобы четырехлетний ребенок не догадался родителей предупредить, что бабушка-соседка позвала ее в гости, а сама старушка будто бы думала, что родители знают, где дочка… Глупость. Не у бабки она была. А если у бабки, то чертовой.
«Наверное, – думал я, – старуха внезапное появление соседской дочери в квартире списала на склероз, а вот что подумала сама девчонка? Неужели ей стерли память? Вот бы ее расспросить», – мечтал я, прекрасно понимая, что никто и никогда теперь меня к Димкиной дочке не подпустит на расстояние полета межконтинентальной ракеты.
* * *
«Контракт выполнен. Спасибо за сотрудничество. Вы награждаетесь серебряной картой. Мы свяжемся с Вами», – прочел я в быстрорастворимом емейле.
«Картой? Скидочной, что ли? – исходил я сарказмом, видимым только мне самому. – «Продал душу – купи трусы по дешевке?»
Карту я нашел в кошельке, рядом с банковской. Обыкновенная, пластиковая, серебристая. На ней объемными буквами мое имя: Корнеев Денис. Какие-то еще едва видимые узоры на пластике – наподобие водяных знаков на деньгах. Больше ничего. Я в тот же день ее выбросил.
«Ничего от вас не надо. Только оставьте в покое наши с Димкой семьи. Вот мне какая плата нужна, больше ничего», – думал я, запуская карту в щель мусорного контейнера во дворе.
Вечером в пятницу я засиделся перед теликом в компании с вискарем. На самом деле фильм почти не смотрел – перед экраном сплошной пеленой стояли мои размышления. Ольга ушла спать, а я все сидел, приканчивая виски.
Среди прочего думал о том, что совсем недавно я был абсолютно неверующим человеком. Не ходил в церковь, не молился. Не скажу, что никогда не задумывался на эти темы – всякое бывало, но уж если бы решился примкнуть к какой-либо религиозной системе – стал бы буддистом. Да и то вряд ли. Зачем? Мне и так хорошо. Было. Даже к помощи знахарок и экстрасенсов к своим тридцати двум годам ни разу не прибегал. Ольга, правда, была крещеной, Гавра мы тоже покрестили – не столько из убеждений, сколько по инерции, – этим наше знакомство с тонкими материями и ограничивалось. А сейчас – буквально за неделю – все мои понятия, убеждения, взгляды встали с ног на голову. Стал ли я больше верить в Бога? Вряд ли. Скорее, наоборот. Если бы он был, разве допустил бы тот беспредел, который происходит в моей жизни? А в жизни Стаса? Димки? Но я стал больше верить, да нет, я стал убежден в наличии тех самых тонких сил, которые мы пытаемся загнать в религиозные обряды, мифы, сказки, пионерлагерные страшилки… Да и как бы мог не поверить, после всего, что произошло? Хотя… Мог бы… Собака пропала? Совпадение. Аленка Шапошникова исчезла? Гы. В жизни любого родителя случается хоть раз, когда ребенок теряется: или к соседке зашел, не спросив, или к другу-подружке, а потом заигрались, или в городе заблудился. Да я свое детство помню – раз десять пропадал! Один раз вообще уехал с приятелем на работу к его матери, в городскую прачечную и остался там с ночевкой. Сотовые тогда еще не вошли в моду, а по городскому почему не позвонил – сейчас не вспомню. А ведь лет десять уже было оболтусу. Что еще? Красные буковки, что исчезли потом вместе с письмом? Как говорит мой хороший приятель Лева – я вас умоляю! Компьютерно грамотные люди – как выяснилось, – сидя за компом в России, могут президента выбрать в США, а тут такие мелочи… И все. Больше ничего. Никаких «за» то, что чертовщина и в самом деле есть…