Но вот на глазах у Кадгара это облако начало сплющиваться и стягиваться внутрь себя, становясь все более темным и густым, словно наковальня грозовой тучи. И по мере того как туча росла, она становилась все плотнее, а ее сердцевина – все чернее, приобретая при этом лилово-черный оттенок.
И Кадгар увидел, как из потемневшей тучи появляется божество.
Это была фигура титана, гораздо больше любого мифического гиганта, любого из драконов. Его кожа блестела, словно он был отлит из бронзы. На нем были черные доспехи из обсидиана. Окладистая борода и спутанные волосы состояли из языков пламени, а над темным лбом торчали громадные рога. Его глаза были цвета самой Бездонной Пучины. Широко шагая, он вышел из тучи, и земля сотряслась от его шагов. Он держал огромное копье с вырезанными на нем рунами, с которого капала пылающая кровь, а его длинный хвост венчал огненный шар.
Оставшиеся в живых драконы в страхе бежали с поля битвы в сторону темного леса и отдаленных утесов. Кадгар не мог их винить. Вся сила, какую скрывал в себе Медив, все огромное могущество, которое выказала здесь его мать, были подобны лишь двум маленьким свечкам по сравнению с дикой мощью этого повелителя демонов.
– Саргерас! – прошипела Эгвин.
– Страж, – прогремел демон голосом, подобным бушующему океану. Стоявшие в отдалении ледяные утесы рассыпались от его мощи.
Эгвин выпрямилась во весь рост, откинула выбившуюся прядь светлых волос и проговорила:
– Я сломала твои игрушки. Здесь тебя ждет конец. Беги, пока еще жив!
Кадгар взглянул на нее как на сумасшедшую. Эгвин была истощена сражением почти так же, как он сам после битвы с орками. Несомненно, этот титанический демон мог видеть ее насквозь. В эпической поэме говорилось о победе Эгвин, но не придется ли ему, вопреки преданию, стать свидетелем ее смерти?
Саргерас лишь усмехнулся, однако его голос раскатился по окрестностям, прижимая Кадгара к земле.
– Время Тирисфаля заканчивается, – произнес он. – Скоро этот мир склонится перед натиском Легиона.
– Этого не случится, пока есть Страж, – ответила Эгвин. – Пока жива я или те, кто придет после меня. – Ее пальцы слегка согнулись, и Кадгар понял, что она собирает в себе энергию, призывает все свое умение, свою волю, свои силы для решающей атаки.
Помимо воли Кадгар сделал шаг назад, затем другой, затем третий. Если его старшее «я» могло наблюдать за ним в том видении, если его видел молодой Медив, разве не могли и эти двое, обладавшие столь великим могуществом, также увидеть его?
Или, возможно, он был слишком мал, чтобы его замечать?