— Я это почувствовала… — улыбнулась она. — Поэтому позвонила.
— Давай будем считать, что это я тебе позвонил?
Илья сморозил чушь, лишенную всякой логики, но почему-то на душе распустились желтые розы.
— Давай будем, — кивнула она.
— Как долетела?
— Все еще лечу. И приземляться не хочу.
— Ты в самолете?
— Одной ногой дома, другой — в Москве.
— Представляю, как ты раскорячилась.
— Не смешно. — Жанна нахмурилась, но ее губы растянулись в улыбке.
— Хотелось бы на тебя такую глянуть.
— Приезжай.
— В Алтанайск?.. Далековато.
— Поверь, здесь тоже есть жизнь.
— Ну-у…
— Работа?
— Да нет, я под сокращение попал…
— Ты не говорил.
— А ты не спрашивала.
— Тогда ты был близко. А сейчас ты далеко. И мне интересно знать о тебе все.
— Как у вас там в Алтанайске с работой?
— Ну, если ты космонавт, то никак.
— Я ландшафтный дизайнер.
— Да, я знаю. Это садовник, который получает как ландшафтный дизайнер, — засмеялась она.
— Это садовник по выезду.
— Есть одно место дизайнера, но без выезда.
Жанна очень любила свою квартиру на Краснопартизанской. Ей нравилось смотреть из окна на городской парк. Может, потому она и захотела иметь загородный дом со своим парком. Она приобрела большой участок у озера, выкорчевала всю растительность и сразу высадила в землю елки — пушистые, темнохвойные. Только тогда начала строить дом. А когда закончила, разбила клумбы, облагородила их кустарниками. Но вся эта красота требовала постоянного ухода, во дворе с утра до вечера трудился садовник, его присутствие порой раздражало.
— Где?
— Сколько. Три тысячи долларов в месяц.
— Ты серьезно?
— Поторопись. А то вдруг займут вакансию…
— Завтра утром вылетаю.
— Жду!
Жанна положила трубку, откинулась на спинку дивана, закрыла глаза. Да, это будет здорово, если Илья займется ее ландшафтом. И жить вместе с ней под одной крышей. И если он действительно будет работать и получать за это деньги, никто не посмеет назвать его альфонсом.
* * *
Попка у Альбины плотная, выпуклая. Особенно хорошо эта форма смотрелась под узкой юбкой. И сама Альбина хороша собой. Смазливое личико, пухлые губки, стройная фигурка.
— Захар Афанасьевич!
Юбка на ней узкая, в ней не наклонишься, и Альбине пришлось присесть для того, чтобы поставить кофе на стол. И так вдруг захотелось шлепнуть ее по попке. Но Захар сдержал порыв. Причем с легкостью. При всех своих достоинствах Альбина возбуждала его не очень. Во-первых, чувство новизны исчезло после первого с ней раза. А во-вторых, привлекательность в ней какая-то стандартная. Не вдохновляет.
А еще было подозрение, что Зойка нарочно окружает его вот такими ярко-серыми мышками, чтобы его не тянуло к Жанне. Зойка бы подняла его на смех, скажи он ей это. И правильно бы сделала. Какая баба стала бы подкладывать бабу мужу в постель? Но почему-то Зойка не возражала ни против Альбины, ни против Оксаны… Может, она действительно создавала ему зону комфорта, в пределах которой можно все? Предположение из области фантастики. А ощущение реальное.