— Вы не можете быть в этом уверены, — возразила Хилари.
— В этом мире ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным, тут я с вами согласен. Но на девяносто пять процентов я в этом уверен.
Хилари испуганно посмотрела на него.
— Но это ужасно! — воскликнула она. — Это похоже на огромное машбюро, только из ученых.
— Вот именно. Вы, сударыня, нашли очень точное определение.
— И вы собираетесь со временем снабжать учеными из этого бюро всех, кто вам хорошо заплатит?
— В принципе, да.
— Но вы же не можете распоряжаться ученым, как машинисткой.
— Почему бы и нет?
— Потому что как только ученый вновь окажется на свободе, он сможет отказаться работать на своего нового нанимателя.
— Это до некоторой степени верно. Потребуется определенная — как бы это сказать — обработка.
— Обработка? Что вы имеете в виду?
— Вы когда-нибудь слышали о лейкотомии, мадам?
— Это, кажется, операция на мозге, — наморщила лоб Хилари.
— Да, именно. Она была разработана для лечения меланхолии. Я объясню вам ее суть не в медицинских, а в общепонятных терминах. После этой операции пациенту больше не приходят в голову мысли о самоубийстве, у него исчезает чувство вины. Он становится беспечным, бессовестным и в большинстве случаев послушным.
— Однако операция не всегда бывает успешной?
— Не всегда, но мы добились большого прогресса в этой области. У меня здесь три прекрасных нейрохирурга: русский, француз и австриец. При помощи всякого рода пересадок и трансплантаций они постепенно приближаются к этапу, когда можно будет обеспечить покорность и манипуляцию сознанием без ущерба для умственных способностей. Похоже, в конце концов мы сумеем так обрабатывать человека, что при полном сохранении интеллекта он будет проявлять абсолютную послушность и соглашаться на любое сделанное ему предложение.
— Но это ужасно! — воскликнула Хилари. — Ужасно!
— Это целесообразно, — невозмутимо поправил ее мосье Аристид. — В некоторых отношениях это даже действует благотворно. Пациент становится счастливым, довольным, не испытывает ни страха, ни желаний, ни беспокойства.
— Я не верю, что до этого когда-нибудь дойдет, — с вызовом сказала Хилари.
— Chere Madame, простите, но вряд ли вы в состоянии квалифицированно судить об этом.
— То есть я не верю, чтобы удовлетворенное, внушаемое животное могло добиваться блестящих творческих результатов.
— Возможно, — пожал плечами Аристид. — Вы умны. Возможно, в чем-то вы правы, но время покажет. Опыты проводятся постоянно.
— Опыты? На людях?
— Всегда попадаются неудачники, которые не могут приспособиться к здешней жизни, не хотят сотрудничать. Из них получается хороший экспериментальный материал.