— Я знаю, кого вы имеете в виду. Того старичка, который, судя по виду, одной ногой уже в могиле.
— Да, он глух, немощен и полуслеп, но он хочет знать правду. Он бывший член Верховного суда, и при всех физических недостатках ум у него по-прежнему остер. У него есть выработанное годами юридической практики чутье, и он понимает, что здесь что-то нечисто и кто-то пытается помешать вывести преступника на чистую воду. Он привык внимательно относиться к доказательствам.
Все вновь собрались в гостиной. Были поданы чай и аперитивы. Министр округлыми фразами поблагодарил мосье Аристида. Внес свою лепту и американский посол, после чего министр, оглядевшись по сторонам, несколько напряженно произнес:
— Ну что же, господа, я думаю, настало время распрощаться с нашим гостеприимным хозяином. Мы увидели все, что можно было здесь увидеть, — сделал он упор на последних словах, — и все здесь просто великолепно. Первоклассное лечебное учреждение! Мы благодарны нашему дорогому хозяину за гостеприимство и поздравляем его с достигнутыми успехами. Нам остается только попрощаться и отбыть восвояси. Не так ли, господа?
Говорил он вполне традиционно, в приличествующей случаю манере. Взгляд, которым он обвел гостей, тоже мог быть лишь данью уважения. На самом деле в его словах звучала мольба. На самом деле министр умолял: «Господа, вы же видите, здесь ничего нет. Ничего из того, что вы подозревали и чего боялись. У нас свалился камень с души, и мы можем со спокойной совестью отбыть».
Но тут в тишине раздался спокойный, почтительный, благовоспитанный, чисто английский голос мистера Джессопа. Он обратился к министру на беглом французском, но с явными британскими нотками.
— С вашего разрешения, сэр, — сказал он, — если мне будет позволено, я хотел бы попросить нашего любезного хозяина об одном одолжении.
— Конечно, конечно. Разумеется, мистер… э-э… мистер Джессоп, да, слушаем вас.
Джессоп обратился к Ван Хейдему, намеренно не глядя на мосье Аристида.
— Мы видели столько ваших сотрудников, что голова идет кругом, — начал он. — Но здесь работает один мой старый друг, с которым мне хотелось бы переброситься словечком. Можно это устроить до нашего отъезда?
— Ваш друг? — удивленно-вежливо переспросил Ван Хейдем.
— Да, на самом деле даже двое друзей, — продолжал Джессоп. — Тут живет одна дама, миссис Беттертон, Олив Беттертон. Насколько я понимаю, здесь работает ее муж, Том Беттертон. Он раньше работал в Харуэлле, а до того — в Штатах. Я бы очень хотел поговорить перед отъездом с ними обоими.
Ван Хейдем безупречно выдержал удар. От удивления он широко раскрыл глаза и озадаченно наморщил лоб.