— Еще не все потеряно. Наши друзья здесь, я в этом уверен.
— Но следов их пребывания здесь нет.
— Разумеется Такого здешние хозяева себе позволить не могут. К официальным визитам все бывает заранее подготовлено.
— Как же нам раздобыть улики? Без улик нас никто и слушать не станет. Все настроены скептически. Министр, американский посол, британский консул — все они твердят, что такой человек, как Аристид, выше подозрений.
— Спокойнее, Леблан, спокойнее. Говорю вам, еще не все потеряно.
— Вы оптимист, друг мой, — пожал плечами Леблан. На мгновение он обернулся к одному из безупречно одетых круглолицых молодых людей, составлявших часть entourage[224], затем вновь обратился к Джессопу, подозрительно спросив: — Чему это вы улыбаетесь?
— Достижениям науки — точнее говоря, последней модификации счетчика Гейгера.
— Нельзя ли пояснее? Я не ученый.
— Я тоже, но этот сверхчувствительный детектор радиоактивности говорит мне, что наши друзья здесь. Это здание специально построено для запутывания людей. Все коридоры и комнаты настолько похожи друг на друга, что трудно понять, где находишься и какова планировка здания. Часть его нам не показали.
— А вы считаете, что эта часть существует, основываясь на радиоактивности?
— Вот именно.
— Что, мадам опять разбросала вокруг бусины?
— Да. Мы снова играем в мальчика с пальчик, только здесь знаки не могут быть столь явными, как бусины из ожерелья или фосфоресцирующий след руки. Здешние знаки увидеть нельзя, зато их можно уловить при помощи радиоактивного датчика.
— Mon Dieu[225], Джессоп, да разве этого достаточно?
— Должно хватить. Как бы только… — Он осекся.
— Вы хотите сказать, что нам могут не захотеть поверить? — закончил за него фразу Леблан. — Они с самого начала не хотели в этом участвовать. Даже ваш британский консул держится очень осторожно. Ваше правительство многим обязано Аристиду. А уж что касается нашего… — Он пожал плечами. — Убедить господина министра будет весьма и весьма сложно.
— Не будем уповать на правительства, — решительно сказал Джессоп, — У правительств и дипломатов руки связаны, но и обойтись без них мы не могли, поскольку они единственные представляют власть. Что же касается доверия к нам, я уповаю совсем на других.
— На кого же, если не секрет?
Серьезное лицо Джессопа вдруг расплылось в улыбке.
— Для этого есть пресса, — заявил он. — У журналистов нюх на новости, и они не захотят, чтобы дело замяли. Они готовы поверить всему, что имеет хотя бы видимость правдоподобия. Еще одна моя надежда — вот этот пожилой глухой джентльмен.