Запоминают характерные приметы, а за таковые сойдут столбы-змеи крыльца. Жаль, что нельзя голову задрать, этажи рассмотреть!
Потом снова погрузилась в кромешную темноту: послушник укладывал меня на заднее сиденье самохода. Оно оказалось мягким и пахло войлоком. А в самом самоходе воняло куревом.
Дальше мной не занимались вовсе, только с сиденья ничего не было видно. Так что с чистой совестью закрыла глаза и считала повороты, пыталась определить примерное время в пути, запоминала колдобины и прочие мелочи, способные хоть как-то помочь сориентироваться в пространстве. Затем вспомнила о звёздах и под покровом темноты сражалась с небосклоном незнакомого мира. Пришлось выбрать одну звезду, поярче, и плясать от неё.
Ход у самодвижущейся повозки оказался плавным, в ней и чай пить можно. И спать. Едва не разомлела от эфира и переживаний, но мужественно раз за разом отгоняла сон.
Наконец самоход остановился.
Бесчувственную меня подняли с сиденья и устроили в обнимку с деревом.
Выждав, пока по моим расчётам послушник вместе со своим драндулетом скроется из виду, распахнула глаза и вскочила на ноги.
Где я, понятия не имела, а искать неприятности на свою пятую точку не хотела: темнота друг не только молодёжи, но и тех, кто не в ладах с законом. Оставалось одно — прикорнуть где-то до утра, а потом вспомнить поговорку 'язык до райских кущ доведёт'. Преобразователь речи у меня не отобрали, значит, выберусь.
Пока рыскала в поисках сеновала или сарая, меня вторично за день поцеловала удачи.
Запорхал, слепя, перед глазами магический светлячок, а потом темноту прорезал радостный возглас:
— Осунта, мать твою, я её нашёл!
Магистр Лазавей! Марра и Оликес вместе взятые, как же я рада его видеть!
Наплевав на приличия, повисла у Лазавея на шее. Даже, кажется, поцеловала — честно, не помню. Если даже да, то ему понравилось, потому что недовольные ласково по спине не похлопывают и не обнимают.
— Тихо, тихо, Агния, всё позади….
Угу, а я реву. Чего, спрашивается? Вот ведь, треклятая женская логика!
Идиллическую картину: 'Студентка в объятиях преподавателя' нарушило появление магистра Тшольке. Что-то она необычно тиха — видимо, влетело. Хихикнула, представив распекаемую грозную боевую магичку. Всё-таки Лазавей у нас главный.
— Вижу, что от шока отошли, поэтому можете передвигаться без чужой шеи, — магистр тут же расставил всё по своим местам, то есть аккуратно, но твёрдо отстранил меня. — Я проверил: не ранены.
— Как? — невольно вырвался вопрос. Он же не осматривал…
— По незамкнутым потокам живительной силы. Именно за этим я вас и обнимал, Агния.