Муж машинально встал, направился к полочке в углу, но на полдороге замер, развернулся и, скрестив руки на груди, потребовал:
— Скажи, что пошутила.
— Неа. Нам обоим будет лучше. Тебе — с новой женой на кухне, мне — тут, с Марицей. Я Марицей дочку назвала, надеюсь, ты не против?
Хендрик закусил губу и нахмурился. Смотрел нарочито мимо меня, чтобы показать: не больно-то ты мне нужна. Право, даже интересно стало, что он ответит? Вдруг скажет: 'Дорогая, рад, что ты сама это предложила, я сам хотел'? Обидно и горько, но зато не потрачу долгие годы на брак с человеком, которому не нужна.
Главное, не показывать, что меня это волнует, потому что иначе вернусь к двум 'д' и одному 'м' и носа даже в книги мужа не суну: не даст. Так что безразличие и ещё раз безразличие.
— Сдаюсь, — наконец процедил Хендрик. — Уговорила.
И тут же мстительно добавил:
— Всё равно ты первую сессию провалишь.
И не надейся, я усердно занималась. То, что за последние дни пропустила, Светана расскажет. Лаэрта в помощники возьму: он больше нас троих в науках понимает. Главное, чтобы лекарь не запретил, велев спать, есть и кормить малютку.
Бегло набросала в голове план действий: неделю лежу, набираюсь сил, вожусь с дочкой, потом перебираюсь к себе. Выпрошу разрешение у декана бывать на занятиях вместе с ребёнком. Заодно преподаватели снисходительнее станут: в этом и мужчины, и женщины солидарны.
Недосып? Прорвёмся! Если дочка раскричится, спущусь вниз и, укачивая, позанимаюсь. Затычки в уши — великое дело, а зубрить можно и стоя. Вот и не пропадёт время зря. Наберу книг в библиотеке… Библиотека! Воистину, прав твой муж — ты идиотка. Вот куда мне следует устроиться работать. Там и знания пополню, и деньги заработаю. Да и Марица рядом и под присмотром. Решено: после сессии, если я её сдам, напрошусь помощницей. А от помощницы библиотекаря до какого-то магического факультета недалеко. С чего вдруг? Да потому, что книги все берут, магистры тоже. Всё время у них на глазах, умная, начитанная… Словом, легче уломать читателя, чем преподавателя.
Муж иначе воспринял мою задумчивость, приписав её разумности своих доводов в переоценке сил. Я не стала разубеждать, с готовностью обняла и поцеловала, пообещав беречь себя и завтра же не рваться за учебную скамью. Мы мило поболтали о моей жизни в Вышграде и его в нашем городке. Разумеется, о покушении на ректора я и сейчас умолчала.
Хендрик сказал, что поживёт в столице до января, и даже готов присмотреть за малышкой, пока 'её мать позориться перед магами'. Что ж, ещё один стимул сдать всё на хорошие отметки.