— А если дом продан, и там живут чужие люди?
Не нравился мне подход Андреаса к жизни. Никакого плана, всё на самотёк. Разве можно так? Я и то, попав в Галанию, задумалась, как теперь быть, не просто так подбрела в трактир после чудесного спасения от костра. Сомневаюсь, будто Андреаса ждали с распростёртыми объятиями. Значит, придётся бороться за место под солнцем.
— Как-нибудь устроимся, — пожал плечами Андреас. — В моих местах много пустых домов.
Я напряглась и потянулась за кружкой с пивом.
Что значит — много пустых домов? Он куда меня хочет увезти?!
— Ну, там же горы, нечисти много, я же рассказывал, — с лёгким укором напомнил малайонец. — Зато дом старый, крепкий. Даже не дом, а маленький замок. У нас все особняки так строят. Но ты не волнуйся, — тут же поспешил успокоить Андреас, заметив промелькнувшее по лицу волнение, — это не глухомань, а городок. Не такой большой, как Нурбок или Мархаз, зато уютный. Ты будешь вести хозяйство, рожать детей, я — охранять границу. Не придётся пороги обивать. Женщина о деньгах думать не должна, её дело — украшать дом.
Нахмурилась. Не нравятся мне эти разговоры! Те же яйца, только сбоку, то есть идеология Свена. Нет, не то, чтобы я ярая феминистка, главенство мужа отбирать не собираюсь, но и сидеть сиднем с люлькой не желаю. В голове столько идей, похоронить их, что ли?
Чтобы не возводить напраслину, без обиняков спросила у Андреаса, смогу ли работать для собственного удовольствия. Ну, тот же зубной порошок продавать, быт усовершенствовать, бельё дамам шить. Не сама, конечно, швея из меня хреновая.
— Иранэ, — малайонец посмотрел, как на неразумного ребёнка, и мягко улыбнулся, — у замужней женщины времени на такую чепуху нет. Да и сама не вспомнишь. Деньги есть, забот хватает, любимый муж, дети. Но если уж заскучаешь, у нас женщины каждую седьмицу в церкви собираются, читают, вяжут. Вряд ли что изменилось, из века в век такой уклад.
М-да!
Попробовала объяснить Андреасу, что каждому необходимо хобби, и наткнулась на стену непонимания. Малайонец искренне полагал, что подобные занятия проистекают от женского одиночества и отсутствия рядом мужчины, а уж если очень хочется деятельности, всегда можно рукодельничать и заниматься воспитанием детей.
— Достойное занятие для жены. Согласись, негоже уважаемой женщине работать, это унижает мужа. И уж совсем не подобает надолго уходить из дома, вертеться среди других мужчин. Но, — Андреас подмигнул, — любимой жене позволяют маленькие слабости. Если хочешь, можешь продолжать рисовать.
— А как же личные деньги? — непроизвольно вырвалось у меня. Вот уж дитя двадцать первого века! — Если я, допустим, захочу купить себе новый… эмм… чепец, то нужно просить у тебя пару ассов?