Шардаш жалел, что не может перекинуться и обнюхать все закутки Бонбриджа. Обоняние оборотня — лучшее средство для поиска чужаков. Незнакомый запах сразу обратит на себя внимание. А дальше — дело практики. Каждый человек пахнет своим ремеслом. Но с момента возвращения в Школу профессор регулярно принимал противооборотное зелье, немного видоизменяя его, чтобы зверь задремал и не мешал преподаванию и отношениям с Мериам. Он помнил, как напугал её своими инстинктами, поэтому не желал рисковать. Вряд ли ей понравилось бы насильственное близкое знакомство с оборотнем в каком-нибудь коридоре — а ведь зверь не утерпел бы, опьянённый запахом любимой девушки. Да и Шардаш давно принял решение — казаться человеком и жить человеческой жизнью, что профессор успешно делал с рождения и по сей день. Его близкие тоже переняли поведение иной расы, хотя и не убивали в себе зверя.
Доев, Шардаш прошёл на кухню, где, как и предполагал, застал Серого Тома. Дух жаловался доброй гномке-поварихе на злых преподавателей. При виде профессора он умолк и, надувшись, отвернулся.
— Да ладно, мир! — усмехнулся Шардаш. — Надулся как девчонка. А я ведь плату принёс.
Серый Том оживился, подплыл к профессору и замер в ожидании. Шардаш улыбался и молчал. Сел возле очага, перебросился парой фраз с матушкой Уйойке насчёт погоды и состояния дымохода, будто не замечая производимых духом колебаний воздуха у своего лица.
— Скажешь, как выглядел маг, отпущу на два месяца, — наконец протянул профессор.
Глаза Серого Тома заискрились. Он в бешеном танце закружился вокруг Шардаша, вымаливая награду. «Плохой профессор» тут же стал самым умным и заботливым другом призраков.
Освобождение даже на время — лучшая награда для духа. Люди напрасно полагают, будто призраки вольны передвигаться в пространстве по собственному желанию. Увы, за исключением перерождённых духов, они заперты в пределах определённой территории. Их удерживают печати — такие же, как у фамильяров, но без связи с хозяином. Печать накладывается не на призрака, а на территорию и рассчитана на множество духов. Раз оказавшись внутри опечатанного места, привидение уже не может его покинуть.
— Итак, как выглядел мужчина?
Серый Том вздохнул, закатил глаза и произнёс:
— Взрослый маг. Умеет подчинять. Ростом… Да с вас, наверное. Лица не видел, только перстни. Он лицо за дымкой прятал. Руки в перчатках. Дорогих — Том в этом понимает. Голос… Если бы Том услышал, Том бы узнал.
— Да ну? — не веря, вскинул брови Шардаш. — Такой сильный маг — и не изменил голос?
Дух приуныл. Кажется, не видать ему свободы. Он старался вспомнить ещё хоть что-нибудь и все-таки вспомнил. На радостях Старый Том завертелся волчком, вылетел в трубу и напугал воем прислугу. Матушка Уйойке тоже пробормотала недоброе слово в адрес призрака и на всякий случай придвинулась ближе к профессору. «Дома-то спокойнее, — подумалось ей. — Нет, занесла Преисподняя в школу волшебников!»