Граф Саамат до сих пор помнил её лицо, бледное от страха, дрожащие губы и мечущийся взгляд. Никогда ни до, ни после он не видел королеву такой. Род Астурциев, безусловно, встал бы на её защиту, но помощь могла прийти слишком поздно: в королеву уже стреляли. Раймунда чудом избежала гибели и посреди ночи, путая следы, прибежала к Магистру магии. Повезло, что застала дома. Граф Саамат напоил её травяным чаем, положил под язык две пастилки успокоительного и ушёл, заперев Раймунду в собственной спальне. Убийц нашёл скоро — они караулили жертву во дворце, в королевских покоях. Сомнений, что их провела туда не прислуга, не возникло. Магистр магии позаботился о том, чтобы они не появились и у Страдена.
Заговорщиков казнили, а на пальце графа Саамата появилось кольцо. С одной стороны — просто милость королевы, ничего предосудительного, с другой — залог её чувств. Он ведь учил Раймунду, занимался с ней ещё тогда, когда она носила фамилию Астурция.
Родители заметили у Раймунды способности к магии и позволили закончить Академию чародейства, хотя это и считалось неподходящим учебным заведением для аристократки. Там, наверное, она впервые и услышала об Элалии Саамате как о маге, а не представителе одного с ней круга, познакомилась с его трудами и упросила отца поговорить с ним о персональных занятиях после окончания Академии. Лорд Астурций потратил два месяца на то, чтобы уломать Магистра магии взглянуть на Раймунду. Оба полагали, что колдовство — временное увлечение, так, ничего серьёзного. В конце концов, граф Саамат сдался, зашёл на чай… и посвятил четырнадцать лет развитию дара подопечной. Она отплатила ему безграничным доверием. Даже с матерью Раймунда не была так откровенна.
Перед глазами Магистра магии прошло немало женихов и любовников королевы. Граф Саамат не обращал на них внимания, с готовностью обсуждал очередное любовное приключение Раймунды, давал советы. Королева так же спокойно воспринимала женщин в его жизни, подшучивала, называя закоренелым холостяком, на котором оборвётся род Саамат. Даже предлагала ему невест, которых он, разумеется, отвергал.
И, в то же время, он был её первым мужчиной. Так пожелала будущая королева. Сказала об этом после очередного занятия, спокойно, буднично:
— Неизвестно, какой у меня будет муж, а это дело серьёзное. Я хочу, чтобы всё прошло правильно, а не кое-как, наспех. Уверена, лучше вас мне никого не найти. Отличный маг всё делает отлично.
А ведь до этого они не только не целовались, но и не проявляли никакой влюблённости. Были задушевные беседы, совместные благопристойные прогулки, не более. Всё в рамках морали и строгого этикета. Даже занятия магией оба называли разговорами о разных науках: лорда Астурция насторожило бы нездоровое для аристократки брачного возраста пристрастие к колдовству, и он бы его пресёк. Одно дело — учёба магии в отрочестве, другое — занятие ею в более зрелом возрасте. Такое допустимо только для низших сословий.