— Иначе — война?
— А разве Британия не сочла бы за "казус белли", пиратское нападение в мирное время на свой пассажирский пароход, с убийствами пассажиров и команды? Какое наказание за пиратство положено по английским законам, принятым, если я не ошибаюсь, еще в шестнадцатом веке и не отмененных до сих пор? И предусмотрено ли в этих законах смягчающее обстоятельство "борьба за свободу своего народа"? Так и у нас — есть предел, дальше которого отступать нельзя.
— "Кто тронет нашего, тот умрет"? Однако же американцы стерпели от вас Шанхай.
— Что поделать, мистер Черчилль, слишком большие потери понесли мы в минувшей большой войне. И теперь никак не можем позволить, чтобы кто-то даже мечтал поднять руку на нас или наших друзей.
— Французы в аналогичном положении решили, "пусть лучше нас завоюют, чем снова Верден". Как подобает цивилизованным европейцам.
— И получили в итоге и рабство и Верден вместе. А кто вам сказал, что русские, это европейцы? Мы не Европа и не Азия, мы — сами по себе. Наша вековая ошибка была в том, что мы стремились войти в Европу, не понимая, что там нас будут в лучшем случае, терпеть. А в худшем — объявят унтерменшами, а нашу землю, бесхозной.
— И оттого вы решили, что завоевав Европу, решите свои проблемы?
— Нет, мистер Черчилль, нам просто надоело. Что каждый раз как у вас в Европе появляется очередной великий завоеватель, строитель державы "от можа до можа", то он непременно лезет к нам — за землей, рабами, рынками сбыта и даровым сырьем. Нам ничего этого не нужно, своего хватает — но нам нужны вменяемые соседи, с которыми можно иметь дело. А не желающие при первом удобном случае откусить от нас кусок.
Русский Вождь, при всем его византийском коварстве оставался безнадежным идеалистом. Капиталу нужны рынки сбыта, источники дешевого сырья и рабочей силы — ничего личного, просто бизнес! А потому, мир без конкуренции возможен лишь в мечтах. И в первую очередь кушают тех, кто отличается от вас по культуре, в ком вы видите более чужого. Так что русским всего лишь больше повезло, в отличие от китайцев, индусов, африканцев и коренных жителей Америки. Они все равно будут для нас варварами, как для того Рима — дикие германцы. Мы можем с ними договариваться, заключать перемирие — но никакой долгосрочный союз невозможен. По крайней мере, пока одна из сторон не утратит жизненных сил, как тот Рим, разоренный готами и вандалами.
Но если русские в это верят, отчего не поддержать в них это заблуждение? Придется уступить сейчас немногое — чтобы не потерять все. И пусть уже не я, а потомки думают, как вернуть утраченное!